Польша

Место памяти: бывший немецкий концлагерь в Польше, Люблин

В своей статье о том, что посмотреть в Люблине, я упоминала бывший фашистский концлагерь — Майданек (Majdanek, Droga Męczenników Majdanka 67). Сейчас это место памяти и музей. Он расположен прямо на территории города, от центра ехать на автобусе минут 15. Вход бесплатный для всех. Не буду писать об истории лагеря подробно, это слишком тяжелая тема. Много информации про Майданек есть в Википедии.

Отмечу, что в Майданеке был создан первый в истории памятник жертвам холокоста в 1943 году. А музей на территории бывшего гитлеровского лагеря открыли в ноябре 1944 года, он стал первым в Европе.

Опубликовано Olyapka '4 ноября 2018'   https://olyapka.com/2018/11/mesto-pamya … e-lyublin/

Василиса Фед. Майданек. Немцы, это о ваших отцах и дедах.

Я лишь вкратце опишу некоторые из других аспектов того огромного промышленного предприятия, какое представлял собой лагерь смерти Майданек. В нескольких километрах отсюда находился Кремпецкий лес, где во рвах были зарыты трупы 10 тыс. евреев, убитых в памятный день 3 ноября. В тот раз быстрота была для немцев важнее, чем «деловые соображения». Поэтому евреев расстреляли, не раздев их и не отняв даже у женщин их сумочек, а у детей игрушек.

Среди разлагающихся трупов я увидел труп маленького ребёнка, сжимавшего в объятиях своего мишку… Но такой метод действий был весьма необычным – твёрдым принципом лагеря смерти было: ничто не должно пропадать зря. Александр Верт. «Россия в войне 1941-1945»

   
  МАЙДАНЕК. НЕМЦЫ, ЭТО О ВАШИХ ОТЦАХ И ДЕДАХ.

Полезно прочитать полякам и всем, кому омерзительны нацизм, геноцид. Из книги английского журналиста Александра Верта «Россия в войне 1941-1945».  (Издательство «Прогресс». Москва.1967 г.)

ЛЮБЛИН. ЛАГЕРЬ СМЕРТИ МАЙДАНЕК. ЛИЧНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ.
               
(Часть 7-я. Глава VIII).

Стоял чудесный солнечный день, когда в конце августа 1944 г. мы летели из Москвы в Люблин над полями, болотами и лесами Белоруссии, раскинувшимися на сотни миль вокруг, - теми местами, которые Красная Армия освободила в результате великих битв в июне-июле.
   
Белоруссия выглядела более истерзанной и разорённой, чем любой другой район Советского Союза, если не считать страшной «пустыни», простиравшейся от Вязьмы и Гжатска до Смоленска.
   
За околицами деревень, в большинстве своём частично или полностью сожжённых, почти нигде не было видно скота. Это был в основном партизанский край, и, когда мы летели над Белоруссией, нам стало особенно понятно, в каких опасных и трудных условиях жили и боролись партизаны.

Вопреки широко распространённому мнению, в Белоруссии нет необъятных лесов, которые занимали бы площадь в сотни квадратных километров; в большинстве случаев размеры лесных участков редко превышают 8-15 км в ширину.

И многие даже из этих участков сверху выглядели совсем бурыми – немцы сжигали леса, чтобы «выкурить» из них партизан. В течение двух с лишним лет здесь шла ожесточённая борьба не на жизнь, а на смерть – об этом можно было судить даже с воздуха.
   
Затем мы пролетели над Минском. Весь город, казалось, лежал в развалинах, кроме огромного серого здания – Дома правительства. В Минске также имелись свои камеры пыток в управлении гестапо и свои массовые могилы зверски убитых евреев. Трудно было представить себе, что всего три года назад это был процветающий промышленный центр.
   
ВПЕЧАТЛЕНИЯ О ПОЛЬШЕ.

Мы летели дальше – к Люблину, в Польшу. Здесь сельские районы выглядели совершенно иначе. По крайней мере, внешне казалось, что страна почти не пострадала от войны. Польские деревни, с их белыми домиками и хорошо ухоженными, богатыми на вид католическими костелами, выглядели нетронутыми.

Фронт проходил не очень далеко отсюда, и мы летели низко; дети махали нам руками, когда мы стремительно проносились мимо; на полях паслось гораздо больше скота, чем в тех районах Советского Союза, где побывали немцы; большая часть земли была обработана.

Мы приземлились на значительном расстоянии от Люблина, и все деревни, через которые мы затем проехали по ужасно пыльной дороге, оказались почти совершенно такими, какими мы видели их с воздуха, - они выглядели совсем обычно, повсюду было множество скота, а на лугах виднелись тут и там стога сена…

Мне предстояло провести в Люблине несколько дней. Улицы были полны народу, что редко наблюдалось в недавно освобождённых городах СССР, большое оживление царило также и на рыночной площади. Повсюду было много советских и польских солдат.

ПЕРЕД УХОДОМ НЕМЦЫ РАССТРЕЛЯЛИ В СТАРОМ ЗАМКЕ 100 ПОЛЯКОВ (здесь и дальше выделено мной – В. Ф.), однако, если не считать нескольких сожжённых зданий, город, вместе с его замком, дворцом Радзивиллов и многочисленными костелами, остался более или менее невредимым.

И всё же первое впечатление, будто жизнь здесь идёт обычным порядком, оказалось несколько обманчивым. Немецкая оккупация, длившаяся целых пять лет, наложила на жителей Люблина глубокий отпечаток.

Вот уже более двух лет, как Люблин жил, так сказать, в тени Майданека, огромного лагеря смерти, находившегося всего в трёх километрах от города.
   
КОГДА ВЕТЕР ДУЛ С ВОСТОКА, ОН ДОНОСИЛ СЮДА ЗЛОВОННЫЙ СМРАД ГОРЯЩЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПЛОТИ, ИСХОДИВШИЙ ИЗ ТРУБ КРЕМАТОРИЯ.

На состоявшемся в день нашего приезда обеде с несколькими представителями местной знати и «люблинскими поляками» (среди них был и полковник Виктор Грош, с которым я уже встречался в Москве) я сидел рядом с профессором Белковским. До войны Белковский был помощником ректора Люблинского университета; он был одним из немногих польских интеллигентов, переживших немецкую оккупацию.

Немцы закрыли Люблинский университет, рассказал он, и РАЗГРАБИЛИ ЕГО БИБЛИОТЕКУ. Но его самого назначили на низкую должность в архиве, где он должен был выискивать книги и документы, доказывающие, что эта часть Польши ЕСТЬ ИСКОННАЯ НЕМЕЦКАЯ ТЕРРИТОРИЯ.

«Вся эта затея была совершенно бесплодной», - сказал он, однако не захотел вдаваться в какие-либо подробности этой «научно-исследовательской работы» или рассказывать о её результатах. Профессор, хоть и в скромных масштабах, явно сотрудничал с немцами, чтобы спасти себе жизнь. И он был готов признать, что оказался одним из немногих польских интеллигентов, которым удалось спастись.
   
- Немецкая политика, - заявил он, - была направлена на истребление польской интеллигенции, и сейчас, когда немцев скоро выбросят вон из Польши, они хотят сделать так, чтобы наша способность к национальному возрождению была, по возможности, сведена к нулю.

За последние несколько дней я узнал, что НЕМЦЫ ЗВЕРСКИ УБИЛИ ДЕСЯТКИ НАШИХ ПРОФЕССОРОВ, не считая многих тысяч представителей нашей интеллигенции, которые уже погибли в их концентрационных лагерях. – Он перечислил длинный список имён. – Они хотели превратить польский народ в инертную массу крестьян и батраков,
лишённую руководства и утратившую всякий национальный престиж…

- А как настроены поляки по отношению к русским?

- Вполне хорошо, - ответил он, - да, вполне хорошо. Конечно, я, может быть, более симпатизирую русским, чем большинство других поляков. Я получил образование в Петербурге; я люблю русский народ и восхищаюсь его цивилизацией.

Бесполезно, однако, отрицать, что между поляками и русскими существует очень давняя традиция взаимного недоверия. Сейчас, мне кажется, русские впервые делают настоящую попытку достичь взаимопонимания с поляками.
 
Но нами, поляками, так долго помыкали, что потребуется известное время, прежде чем идея советско-польского союза сможет уложиться у нас в мозгу…

НЕМЦУ – ЖАРЕНОГО ЦЫПЛЁНКА, А ПОЛЯКУ – КУКИШ.

В последующие несколько дней я провёл не один час на улицах Люблина, беседуя с самыми разными людьми. Несмотря на видневшиеся кое-где следы бомбёжек, город, в известной мере, сохранил своё былое очарование.
   
В воскресенье все костелы – а их, говорят, в Люблине на каждый квадратный километр больше, чем в любом другом польском городе, - были переполнены. Среди верующих, молившихся стоя на коленях, было много польских солдат.
   
Люди здесь были одеты, пожалуй, лучше, чем в Советском Союзе, однако многие выглядели очень усталыми и истощёнными; чувствовалось также, что нервы у них крайне напряжены. Полки магазинов были почти пусты, но на базаре продавалось довольно много продуктов.

Однако они стоили дорого, и население города говорило о крестьянах с большим раздражением, называя их «кровопийцами»; ходило очень много разговоров и о том, как крестьяне «пресмыкались» перед немцами; достаточно было немецкому солдату появиться в польской деревне, как перепуганные крестьяне сразу тащили ему жареных цыплят, масло, яйца, сметану…
 
Советские солдаты получили строгий приказ платить буквально за всё, НО КРЕСТЬЯНЕ РЕШИТЕЛЬНО НЕ ЖЕЛАЛИ ПРОДАВАТЬ ЧТО-ЛИБО ЗА РУБЛИ.

Жители Люблина… охотно рассказывали о немецкой оккупации; многие потеряли друзей и родных в Майданеке, у других немцы угнали родных и близких на принудительные работы в Германию.
   
Они вспоминали также о той страшной первой зиме 1939/1940 г., когда существовала настоящая ТОРГОВЛЯ ДЕТЬМИ; в Люблин прибывали поезда с детьми, родители которых были убиты или арестованы, из Познани и других оккупированных немцами мест, и у немецкого солдата за каких-нибудь тридцать злотых можно было купить ребёнка, часто – еле живого от голода. Они рассказывали о людях, публично повешенных на главной площади Люблина, и о камерах пыток в люблинском гестапо.

«Туда мог попасть любой, - сказала пожилая женщина, похожая на учительницу. – Для этого было достаточно, чтобы немцу показалось, будто вы, проходя мимо, нехорошо на него посмотрели. Убить человека было для них столь же лёгким делом, как наступить на червяка и раздавить его».

  БИ–БИ-СИ СНАЧАЛА НЕ ПОВЕРИЛА.

После войны появилось много материалов, рассказывающих о немецких лагерях смерти – Бухенвальде, Освенциме, Берген-Бельзене и других, однако история Майданека, пожалуй, так и не стала известной западным читателям во всей её полноте; к тому же Майданек занимает совершенно особое место в событиях советско-германской войны.

По мере своего продвижения русские узнавали всё новые факты о зверствах немцев и о колоссальном числе их жертв. Однако эти страшные цифры относились к сравнительно обширной территории, и, хотя в общей сложности они значительно превышали число замученных в Майданеке, по ним нельзя было составить себе представления о грандиозном «промышленном» характере того, что происходило в трёх километрах от Люблина, на чудовищной фабрике смерти, в существование которой трудно было даже поверить.

Да, действительно, в это было «даже трудно поверить»; когда в августе 1944 г. я послал в Би-би-си подробное сообщение о Майданеке, она отказалась использовать его, считая, что это советский пропагандистский трюк; только тогда, когда войска западных союзников обнаружили Бухенвальд, Дахау и Берген-Бельзен, Би-би-си убедилась в том, что и Майданек, и Освенцим также были действительностью…

Советские войска обнаружили Майданек 23 июля – в тот же день, когда они вступили в Люблин. Примерно неделю спустя Симонов (военный корреспондент, поэт Константин Симонов – В. Ф.) описал всё увиденное им там в «Правде», но большая часть западной прессы оставила его рассказ без внимания.

В СССР же он произвёл потрясающее впечатление. Все слышали о Бабьем Яре, о тысячах других мест, где фашисты творили свои зверства, но здесь было нечто ещё более ужасное. Майданек ярче, чем всё остальное, показал истинную природу, масштабы и последствия нацистского режима в действии.

Ибо здесь было огромное промышленное предприятие, ГДЕ ТЫСЯЧИ «ПРОСТЫХ» НЕМЦЕВ ТРУДИЛИСЬ ПОЛНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ НАД УНИЧТОЖЕНИЕМ МИЛЛИОНОВ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, УЧАСТВУЯ В СВОЕГО РОДА МАССОВОЙ ОРГИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО САДИЗМА, А, МОЖЕТ БЫТЬ, - ЧТО ЕЩЁ ХУЖЕ, - ОТНОСЯСЬ К ПРОИСХОДЯЩЕМУ С ДЕЛОВИТОЙ УВЕРЕННОСТЬЮ В ТОМ, ЧТО ЭТО ТАКАЯ ЖЕ РАБОТА, КАК И ЛЮБАЯ ДРУГАЯ…

«БАНЯ», ГАЗ, СКЛАДЫ ВЕЩЕЙ.

Первой моей реакцией на Майданек было чувство удивления. Я представлял его себе как нечто неописуемо страшное и жуткое. Но тут было совсем иное. Снаружи лагерь казался на редкость безобидным местом.
   
«Неужели это и есть он?» - поразился я, когда мы остановились у ворот того, что выглядело, как большой рабочий посёлок. На фоне неба позади нас вырисовывались зубчатые очертания Люблина. Дорога была страшно пыльной, и трава имела тусклый зеленовато-серый цвет.
   
Лагерь был отделён от дороги забором из нескольких рядов колючей проволоки, но он не производил особенно мрачного впечатления; таким же забором могло быть окружено любое военное или полувоенное учреждение.

Территория лагеря была огромна – здесь раскинулся целый городок из бараков, окрашенных в приятный светло-зелёный цвет. Кругом виднелось множество людей – солдат и гражданских лиц. Польский часовой распахнул ворота, тоже опутанные колючей проволокой, и пропустил наши машины на центральную улицу с длинными зелёными бараками по обеим сторонам.

А затем мы остановились у огромного барака с вывеской «Баня и дезинфекционная II». «Сюда, - сказал кто-то, - доставлялись многие из тех, кого привозили в лагерь».

Изнутри стены барака были покрыты цементом, из стен торчали водопроводные краны; в помещении стояли скамьи, куда складывалась одежда, которую потом собирали и уносили.
   
Итак, это было то место, куда их сгоняли. А может быть, их любезно приглашали: «Пройдите сюда, пожалуйста»? Подозревал кто-нибудь из них, когда мылся после долгого пути, что произойдёт через несколько минут?
   
Как бы там ни было, после мытья им предлагали перейти в соседнее помещение; в этот момент даже самые далёкие от подозрений начинали, очевидно, кое о чём догадываться. Ибо «соседнее помещение» представляло собой ряд больших бетонных коробок квадратной формы размером каждая примерно в одну четвёртую часть банного зала; в отличие от последнего окон здесь не было.

Голых людей (сначала мужчин, потом женщин, а затем детей) сгоняли из бани и заталкивали в эти тёмные бетонные боксы; после того как в каждый из них набивали человек по 200-250 (причём в этих камерах было совершенно темно, только в потолке имелся небольшой застеклённый люк, да в дверях был утроен глазок), НАЧИНАЛСЯ ПРОЦЕСС УДУШЕНИЯ ЛЮДЕЙ ГАЗОМ.
   
Сначала через люк в потолке нагнетался горячий воздух, после чего на людей сыпался поток красивых светло-голубых кристалликов «циклона», быстро испарявшихся в горячей влажной атмосфере. ПО ИСТЕЧЕНИИ 2-10 МИНУТ ВСЕ БЫЛИ МЕРТВЫ…
   
Таких бетонных боксов – газовых камер, расположенных рядом друг с другом, - имелось шесть. «Здесь можно было уничтожить почти две тысячи людей одновременно», - сказал один из сопровождающих нас…

Сначала было очень трудно осознать всё это, не прибегая к помощи воображения. Перед нами был ряд бетонных коробок весьма унылого вида, которые в другом месте можно было бы принять – будь их двери пошире, - за ряд небольших, аккуратных гаражей.

Но двери, двери! Это были массивные стальные двери, и каждая из них запиралась на тяжёлый стальной засов. А в середине каждой двери был глазок, кружок диаметром три дюйма, чуть ли не из сотни маленьких отверстий. Могли ли люди в своих предсмертных мучениях видеть глаз наблюдавшего за ними эсэсовца?
   
Во всяком случае, эсэсовцу нечего было опасаться – глаз его был хорошо защищён стальной сеткой, закрывавшей глазок. И подобно гордому изготовителю надёжных сейфов, изготовитель этих дверей ВЫГРАВИРОВАЛ ВОКРУГ ГЛАЗКА СВОЁ ИМЯ: «АУЭРТ, БЕРЛИН».

Вдруг моё внимание привлекла какая-то синяя надпись на двери. Она была очень бледной, но всё же её можно было разглядеть. Кто-то написал здесь синим мелом немецкое слово «vergast» и неумелой рукой набросал над ним изображение черепа и скрещённых костей.

Я не знал до сих пор этого слова, но оно, явно, означало «газированы», то есть «умерщвлены газом». Иначе говоря, с какой-то партией людей было покончено и можно запускать следующую. Синий мелок прошёлся по этому месту, когда там внутри не оставалось уже ничего, кроме кучи трупов голых людей.
   
Но какие крики, какие проклятия, какие, быть может, молитвы раздавались в этой газовой камере всего лишь за несколько минут до того? Однако бетонные стены были толсты, и г-н Ауэрт прекрасно справился с порученным ему заданием, так как снаружи, вероятно, никто ничего не слышал. Но если бы и слышали, то какое это имело значение – ведь люди в лагере знали, что здесь происходит.

Здесь же за стенами «Бани и дезинфекционной II», в боковом переулке, выходящем на центральную улицу, трупы складывали на грузовики, покрывали брезентом и отвозили в крематорий на другом конце лагеря, примерно в полумиле отсюда.

Между обоими строениями размещались десятки бараков, окрашенных в тот же светло-зелёный цвет. На некоторых были вывески, на других – нет.
   
Так, например, тут можно было увидеть бараки с вывесками «Вещевой склад» и «Склад женской одежды». В НИХ ЛИЧНЫЕ ВЕЩИ И ОДЕЖДУ НЕСЧАСТНЫХ ЖЕРТВ СОРТИРОВАЛИ И ОТПРАВЛЯЛИ НА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СКЛАД В ЛЮБЛИНЕ, А ОТТУДА - В ГЕРМАНИЮ.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПЕПЕЛ – УДОБРЕНИЕ ДЛЯ КАПУСТЫ.

В другом конце лагеря высились целые горы белой золы; однако, всмотревшись в них внимательно, вы могли убедиться, что это не чистая зола, ибо в ней можно было различить МАССУ МЕЛКИХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОСТЕЙ: КЛЮЧИЦ, СУСТАВОВ ПАЛЬЦЕВ, ОСКОЛКОВ ЧЕРЕПОВ И ДАЖЕ МАЛЕНЬКУЮ БЕРЦОВУЮ КОСТЬ, КОТОРАЯ МОГЛА БЫТЬ ТОЛЬКО ДЕТСКОЙ.

А за этими горами была пологая равнина, на которой росла капуста – много гектаров капусты. Это были огромные, пышные кочаны, покрытые слоем белой пыли.
   
И я услышал, как кто-то пояснил: «Слой удобрений, затем слой золы – так это у них делалось… Вся эта капуста выращена на человеческом пепле… Эсэсовцы вывозили большую часть золы на свою образцовую ферму, неподалёку отсюда. Они прекрасно наладили своё хозяйство.
   
ЭСЭСОВЦЫ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛИ ВЫРАЩЕННУЮ ИМИ ГИГАНТСКУЮ КАПУСТУ;  ели её также и узники, хотя им было известно, что почти наверняка их самих скоро превратят в капусту…».

Затем мы прошли к крематорию. Это было очень большое здание с шестью огромными печами, над которым поднималась высокая фабричная труба. Деревянная обшивка крематория, а также примыкавший к нему деревянный дом, где жил «директор крематория» оберштурмбанфюрер Мусфельд, сгорели. Мусфельд обитал здесь среди смрада сожжённых и сжигаемых трупов и лично вникал во все детали совершавшейся процедуры.

Все деревянные части крематория сгорели, но печи продолжали стоять, огромные, чудовищные. По одну сторону их всё ещё лежали кучи кокса, а с другой были дверцы, через которые в печь закладывали трупы… От этого места исходило зловоние; запах был не очень резкий, но всё же это был запах разложения.

Я посмотрел под ноги. Ботинки мои стали белыми от человеческого пепла, а бетонный пол вокруг печей был усеян кусками обуглившихся человеческих костей. Тут валялась и грудная клетка с сохранившимися ещё рёбрами, обломок черепа, а рядом с ним – нижняя челюсть, в которой виднелось по одному коренному зубу с каждой стороны и ничего больше, кроме углублений между ними.

Куда же девались вставные зубы? Рядом с печами лежала широкая, толстая бетонная плита, по форме напоминавшая операционный стол. Здесь специалист – быть может, медик? – осматривал каждый труп перед тем, как его отправляли в печь, И ИЗВЛЕКАЛ ВСЕ ЗОЛОТЫЕ ЗУБЫ И КОРОНКИ, КОТОРЫЕ ПОСЫЛАЛИСЬ ЗАТЕМ д-ру ВАЛЬТЕРУ ФУНКУ В РЕЙХСБАНК…

Кто-то по соседству со мной разъяснял подробности устройства печей; они были выложены огнеупорным кирпичом, и температуру в них всегда следовало поддерживать около 1700 градусов С; для этого здесь имелся инженер по фамилии Телленер, специалист, отвечающий за поддержание в печах надлежащей температуры.

Однако следы коррозии на некоторых дверцах говорили о том, что для более быстрого сжигания трупов температуру в печах поднимали выше нормальной. Пропускная способность печей позволяла сжигать в них 2 тыс. трупов в сутки, однако иногда количество замученных превышало эту цифру,

И БЫВАЛИ ТАКИЕ ОСОБЫЕ ДНИ – НАПРИМЕР, ДЕНЬ МАССОВОГО УНИЧТОЖЕНИЯ ЕВРЕЕВ, 3 НОЯБРЯ 1943 г., - КОГДА СРАЗУ БЫЛО УМЕРЩВЛЕНО 20 ТЫС. ЧЕЛОВЕК – МУЖЧИН, ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ.

Умертвить их всех газом за один день было невозможно, и поэтому большинство их расстреляли и зарыли в лесу неподалёку отсюда. В ряде случаев множество трупов было сожжено за стенами крематория на огромных кострах, облитых бензином.
   
ТАКИЕ КОСТРЫ ТЛЕЛИ НЕДЕЛЯМИ И НАПОЛНЯЛИ ВОЗДУХ СМРАДОМ…

Стоявшие здесь, около огромного крематория с разбросанными по земле человеческими останками, молча слушали обо всех этих деталях. «Доклад о производственной деятельности крематория» становился в своей чудовищности чем-то нереальным…
   
ЖЕРТВЫ ГЕНОЦИДА - И СОВЕТСКИЕ ВОИНЫ.

Рядом с обугленными развалинами директорского дома лежали кучи больших чёрных жестяных банок с надписью «Бухенвальд», напоминавших большие сосуды для приготовления коктейля. Это были урны, и привезены они были сюда из другого концентрационного лагеря.

Жители Люблина, потерявшие в Майданеке кого-либо из близких, пояснил кто-то, платили эсэсовцам за прах несчастных жертв огромные деньги. ЭТО БЫЛ ЕЩЁ ОДИН ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ РЭКЕТ, КОТОРЫМ ЗАНИМАЛИСЬ ЭСЭСОВЦЫ.   Нет нужды говорить, что в каждой из этих банок была частица праха множества людей.
   
Неподалёку от крематория был разрыт ров 20-30 метров длиной, из которого исходило ужасное зловоние. Заглянув в него, я увидел сотни трупов обнажённых людей; у многих в затылке зияло пулевое отверстие. В большинстве это были мужчины с бритыми головами. ГОВОРИЛИ, ЧТО ЭТО СОВЕТСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ.

С меня было достаточно и того, что я увидел, поэтому я поспешил присоединиться к полковнику Грошу, ожидавшему около машины на дороге. Меня всё ещё преследовал этот зловонный запах; сейчас казалось, что им пропитано буквально всё – и пыльная трава у забора из колючей проволоки, и красные маки, которые наивно росли в окружении всего этого ужаса.

Мы с Грошем ожидали, когда вернутся все остальные из нашей группы. В это время к нам подошёл польский мальчуган, босой, оборванный, в рваной фуражке, и заговорил с нами.

Ему было лет одиннадцать, но он говорил о лагере с удивительной бесстрастностью – как человек, которого жизнь в непосредственной близости от лагеря смерти научила ничему не удивляться…

Этот мальчик видел всё, когда ему исполнилось девять лет – и десять, и одиннадцать.
   
« У очень многих люблинцев погиб здесь кто-нибудь из родных, - сказал он. – Наши деревенские очень тревожились, потому что мы знали о том, что происходит в лагере, и немцы грозились сжечь деревню и убить всех нас, если мы будем болтать лишнее. Не знаю, право, почему это их беспокоило, - добавил мальчуган, пожимая плечами, - ведь всё равно в Люблине всё было известно».

И он рассказал нам кое-что из того, что видел. На его глазах десятерых заключённых избили до смерти; он видел вереницы узников, таскавших камни, и видел, КАК ЭСЭСОВЦЫ ДОБИВАЛИ КИРКАМИ ТЕХ, КТО НЕ ВЫДЕРЖИВАЛ И ПАДАЛ. ОН СЛЫШАЛ КРИКИ СТАРИКА, КОТОРОГО РВАЛИ ПОЛИЦЕЙСКИЕ СОБАКИ…

Несколько дней назад по лагерю провели множество немецких военнопленных. Вокруг толпились польские женщины и дети, выкрикивающие по их адресу ругательства; в толпе был полусумасшедший старик-еврей, который неистово кричал охрипшим голосом: «Детоубийцы, детоубийцы!»

Вначале немцы шли по лагерю обычным шагом, потом начали идти всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не бросились в панике бежать, смешавшись в обезумевшую, беспорядочную толпу. Они позеленели от ужаса, руки их дрожали, зубы выстукивали дробь…

БОТИНОЧКИ УБИТЫХ ПОЛЯКИ НЕСЛИ ДОМОЙ.

Я лишь вкратце опишу некоторые из других аспектов того огромного промышленного предприятия, какое представлял собой лагерь смерти Майданек. В нескольких километрах отсюда находился Кремпецкий лес, где во рвах были зарыты трупы 10 тыс. евреев, убитых в памятный день 3 ноября.

В тот раз быстрота была для немцев важнее, чем «деловые соображения». Поэтому евреев расстреляли, не раздев их и не отняв даже у женщин их сумочек, а у детей – игрушек. Среди разлагающихся трупов я увидел труп маленького ребёнка, сжимавшего в объятиях своего мишку…

Но такой метод действий был весьма необычным – ТВЁРДЫМ ПРИНЦИПОМ ЛАГЕРЯ СМЕРТИ БЫЛО: НИЧТО НЕ ДОЛЖНО ПРОПАДАТЬ ЗРЯ.
   
Здесь имелось, например, огромное, похожее на сарай, строение, где хранилось 850 тыс. пар обуви – в том числе крошечные детские ботиночки; сейчас, в конце августа, половины этой обуви уже не было – сотни люблинцев приходили сюда и набивали ею полные сумки.

«Как это отвратительно», - заметил кто-то.

Полковник Грош пожал плечами. «Чего вы хотите? После того как немцы пробыли здесь столько лет, люди перестали быть щепетильными. На протяжении многих лет они жили только торговлей и спекуляцией; у них нет обуви, и они говорят себе: «Это прекрасная обувь; в конце концов, она кому-то достанется, - почему же не взять её себе, пока можно».

Кроме того – и это было, пожалуй, ужаснее всего, - здесь имелось огромное здание, называвшееся Шопеновским складом, потому что, по странной иронии судьбы, оно находилось на улице, которая носила имя композитора.
   
Снаружи всё ещё висело объявление со свастикой вверху, оповещавшее об организуемом немцами собрании: «ОБЪЯВЛЕНИЕ. В четверг 20 июля 1944 г. в доме национал-социалистов в Люблине выступает имперский представитель, член национал-социалистической партии ГЕЙЕР»

Невольно напрашивался вопрос, какие приятные известия собирался этот член национал-социалистической партии сообщить убийцам из Майданека за несколько дней до вступления в Люблин русских войск, и в такой момент, когда большинство немцев, очевидно, уже укладывали чемоданы?
   
К тому же собрание намечалось на тот день, когда на Гитлера было совершено неудавшееся покушение…

Шопеновский склад, напоминавший огромный пятиэтажный универмаг, тоже был частью колоссальной фабрики смерти в Майданеке. ЗДЕСЬ ИМУЩЕСТВО СОТЕН ТЫСЯЧ УБИТЫХ ЛЮДЕЙ СОРТИРОВАЛОСЬ И УПАКОВЫВАЛОСЬ ДЛЯ ОТПРАВКИ В ГЕРМАНИЮ.

В одном обширном помещении были сложены тысячи больших и маленьких чемоданов; на некоторых ещё сохранились аккуратно написанные ярлыки. Имелось также помещение с надписью на двери «Мужская обувь» и другое с надписью «Дамская обувь».

Здесь были собраны тысячи пар обуви, причём эта обувь по качеству значительно отличалась от той, что мы видели в огромном сарае вблизи лагеря. Дальше шёл длинный коридор с тысячами женских платьев и другой, где висели тысячи пальто.

В одном из складских помещений были устроены широкие стеллажи, которые тянулись во всю его длину, посредине и вдоль смен. Мне показалось, что я попал в один из универсальных магазинов: здесь были сложены сотни безопасных бритв и кисточек для бритья, а также тысячи перочинных ножей и карандашей.
   
Следующее помещение было завалено детскими игрушками: сотнями мишек, целлулоидных кукол, игрушечных автомобилей; был тут и один Мики Маус американского производства… И так далее и тому подобное.
   
В одной из куч всякого хлама я обнаружил даже рукопись скрипичной сонаты, опус № 15 некоего Эрнста Вейля из Праги. Какая страшная история скрывалась за этой находкой?

ДЛЯ НЕМКИ – КОЛЯСКА ДЛЯ НОВОРОЖДЕННОГО ИЗ МАЙДАНЕКА.

В нижнем этаже располагалась бухгалтерия. Повсюду валялись вороха бумаг; в большинстве своём это были запросы от всевозможных эсэсовских и нацистских организаций, адресованные «Шопеновскому складу в Люблине», с просьбой выслать им то-то или то-то.

Многие документы содержали заказы начальника СС и полиции в Люблине; так, в частности, аккуратно отпечатанное на машинке отношение, датированное 3 ноября 1942 г., предписывало Шопеновскому складу направить лагерю организации «Гитлерюгенд», рота 934, целый ряд предметов, перечисленных в длинном списке, - одеял, скатертей, фаянсовой посуды, постельного белья, полотенец, кухонной утвари и т. д.

В письме указывалось, что все эти вещи предназначались для нужд 4 тыс. детей, эвакуированных из рейха. Был здесь и другой список вещей для 2 тыс. немецких детей, которым были нужны «спортивные рубашки, тренировочные костюмы, пальто и комбинезоны, спортивная обувь, лыжные ботинки, брюки «гольф», тёплое нижнее бельё, тёплые перчатки, шерстяные шарфы».

Склад лицемерно именовался «Люблинским пунктом сбыта подержанных вещей». В одном из писем какая-то жившая в Люблине немка просила прислать ей детскую коляску и полное приданое для новорожденного.

Другой документ свидетельствовал о том, что в течение только первых нескольких месяцев 1944 г. люблинский склад направил в Германию восемнадцать железнодорожных вагонов различных вещей.

Моё!

Александр Верт не рассказал таких подробностей об отправляемых в Германию вещах и о тех, которые по своим запросам получали немцы, живущие в Люблине: их стирали, мыли, чистили? Или отправляли всё это, в том числе «детскую коляску и полное приданое для новорожденного», как было - обсыпанное пеплом сожжённых в крематориях людей; хранящих следы слёз детей, у которых отнимали игрушки перед тем, как удушить их газом?

   
Вероятнее всего: не стирали, не мыли, не чистили. Тот пепел для немцев (и их детей) стал ядом; они его вдыхали, ели с капустой и, возможно, ещё с какими-то продуктами, и таким образом сохранялся фашизм – передавался по наследству.
   
В Майданеке убитых газом людей не отправляли сразу в крематорий. Сначала «специалист – быть может, медик? – осматривал каждый труп перед тем, как его отправляли в печь, И ИЗВЛЕКАЛ ВСЕ ЗОЛОТЫЕ ЗУБЫ И КОРОНКИ, КОТОРЫЕ ПОСЫЛАЛИСЬ ЗАТЕМ д-ру ВАЛЬТЕРУ ФУНКУ В РЕЙХСБАНК».

Наивный вопрос: «Как сумела Германия так быстро восстановиться, как «сытое» государство, после разрушительной и для неё второй мировой войны?» Столько наворовали немцы во время той войны, что хватит ещё многим их поколениям жить сытно.

Если только без российского газа не отморозят себе окончательно не только уши, носы и руки, но и ещё кое-что, необходимое для размножения.

С зубами жертв всё ясно. Но есть ещё вопросы. А. Верт рассказал, что у женщин отнимали сумочки. А в сумочках могли быть какие-то драгоценности. Нет сомнения, что на пальцах, в ушах, на шее женщин-узниц лагеря смерти были золотые и иные украшения.

И куда потом девались те украшения? Я уверена, что и сейчас у потомков тех немцев, кто воевал на территории СССР, кто РАБОТАЛ в лагерях смерти, в том числе и в Майданеке, есть украшения и советских женщин, и женщин других стран, оказавших в лапах фашистов.

Очень может быть, что в домах немцев есть также различные предметы быта, во время войны украденные на территории Белоруссия, Украины, России: статуэтки, посуда, «горки», столовые приборы, иконы и многое другое.   

ПОВЕСИЛИ ЛИШЬ МЕЛКУЮ СОШКУ.

Объединённый советско-польский трибунал, рассматривавший дело о преступлениях немцев в Майданеке, заседал в помещении люблинского апелляционного суда. В состав трибунала вошло много видных польских деятелей – председатель окружного суда Шепаньский; профессор Белковский ( с которым я уже встречался); полный, коренастый прелат, ксендз Крушинский; д-р Эмиль Зоммерштейн, один из руководящих деятелей Люблинского комитета и бывший депутат сейма, еврей по национальности, и А. Витос, тоже член комитета, руководитель отдела земледелия.

В своей вступительной речи польский председатель трибунала изложил историю лагеря в Майданеке; то был страшный перечень применявшихся здесь различных способов пыток и уничтожения людей.

СРЕДИ ЛАГЕРНЫХ ЭСЭСОВЦЕВ ИМЕЛИСЬ ТАКИЕ, КОТОРЫЕ СПЕЦИАЛИЗИРОВАЛИСЬ НА «ПИНКАХ В ЖИВОТ» ИЛИ «УДАРАМ ПО ЯИЧКАМ» - КАК ОДНОЙ ИЗ ФОРМ УБИЙСТВА.
   
ДРУГИХ УЗНИКОВ ТОПИЛИ В ПРУДАХ ИЛИ ПРИВЯЗЫВАЛИ К СТОЛБАМ И ОСТАВЛЯЛИ ТАК, ПОКА ОНИ НЕ УМИРАЛИ ОТ ИСТОЩЕНИЯ; в лагере имело место 18 случаев людоедства даже ещё до того, как 3 ноября 1943 г. он официально стал лагерем уничтожения.
   
Председатель говорил о коменданте Майданека, оберштурмбанфюрере Вейсе и его помощнике, отъявленном садисте Антоне Туманне, о начальнике крематория Мусфельде и многих других. Сам Гиммлер дважды посетил Майданек и ОСТАЛСЯ ИМ ОЧЕНЬ ДОВОЛЕН.

СЧИТАЮТ, ЧТО ЗДЕСЬ БЫЛО УМЕРЩВЛЕНО 1,5 МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК.
   
Главные заправилы лагеря, конечно, бежали, но ШЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ИЗ МЕЛКОЙ СОШКИ – два поляка и четыре немца – были пойманы и через несколько недель после суда повешены.
   
Все четверо немцев – трое из них были эсэсовцами – являлись профессиональными убийцами. Оба поляка были в своё время арестованы немцами и «продались» последним, надеясь спасти этим свою жизнь*

*В конце страницы такая сноска автора книги: «Допрос подсудимых описан в моей статье «Первая встреча с Польшей», опубликованной в журнале «Russian Review», № 1 (Penguin Books, 1945)

Западная пресса и радио продолжали относиться ко всему этому скептически. Характерными примерами могли служить отказ Би-би-си использовать мой материал и появившаяся в ту пору в газете «Нью-Йорк геральд трибюн» следующая заметка:
 
«Быть может, нам следовало бы подождать дальнейших подтверждений тех страшных известий, которые дошли до нас из Люблина. Даже в свете всего, что мы уже знали о маниакальной жестокости нацистов, этот рассказ кажется невероятным.

Картина, нарисованная американскими корреспондентами, не требует комментариев; единственное, что тут можно было бы сказать, - ЭТО, ЧТО РЕЖИМ, СПОСОБНЫЙ НА ТАКИЕ ЗЛОДЕЯНИЯ – ЕСЛИ ТОЛЬКО ВСЁ СООБЩЁННОЕ НАМ СООТВЕТСТВУЕТ ИСТИНЕ (sic!), - ЗАСЛУЖИВАЕТ БЫТЬ УНИЧТОЖЕННЫМ».

Читать: Василиса Фед. https://proza.ru/2022/04/26/1510

Пепел, кровь и молитва. Репортаж из бывшего концлагеря СС Майданек.

Печи, в которых сжигали трупы узников немецкого концентрационного лагеря смерти Майданек. В этих печах умерщвлено около 80 000 заключенных, из них евреев 60 000. / Яков Рюмкин / РИА Новости

От Варшавы до музея на месте лагеря смерти (окраина Люблина) - 2,5 часа езды на машине. Вход бесплатный, но желающих заглянуть мало. Только в здании крематория, где 5 печей ежедневно превращали узников в пепел, толпится школьная экскурсия вместе с католическим священником.

Готовясь служить мессу в память о замученных в Майданеке поляках, ксёндз стелет скатерть на подготовленный стол, достаёт Библию и свечи. Подросткам здесь явно неинтересно - они шутят, улыбаются, выходят покурить. «Вы знаете, кто освободил этот лагерь?» - спрашиваю я. Среди молодых поляков замешательство. «Англичане?» - неуверенно говорит светловолосая девочка. «Нет, американцы! - перебивает её худощавый паренёк. - Кажется, тут был десант!» - «Русские», - тихо произносит священник. Школьники поражены: новость для них словно гром среди ясного неба. 22 июля 1944 г. Красную армию встречали в Люблине с цветами и слезами радости. Сейчас же мы не можем дождаться за освобождение концлагерей даже не благодарности - просто элементарного уважения.

Жители Люблина и бойцы Советской Армии на одной из улиц города. 24 июля 1944 года. Фото: РИА Новости/ Александр Капустянский

Пересчёт мертвецов.

В Майданеке сохранилось почти всё. Двойная ограда с колючей проволокой, вышки охраны СС и почерневшие печи крематория. Фото: АиФ/ Георгий Зотов

На бараке c газовой камерой привинчена табличка - «Помывочная и дезинфекция». Сюда заводили по 50 человек якобы в баню - выдавали мыло, просили аккуратно складывать одежду. Жертвы входили в цементную душевую, дверь блокировалась, и из отверстий на потолке струился газ. Поражает глазок в двери - какая-то сволочь из СС спокойно смотрела, как люди умирают в мучениях. Редкие посетители разговаривают тихо, как на кладбище. Девушка из Израиля плачет, уткнувшись в плечо своему парню. Сотрудник музея сообщает: в лагере погибло 80 000 человек. «Как это? - удивляюсь я. - Ведь на Нюрнбергском процессе фигурировала цифра в 300 000, треть из них - поляки». Оказывается, после 1991 г. число жертв постоянно снижают - сперва постановили, что в Майданеке замучили 200 000 людей, недавно и вовсе «скостили» до 80 000: дескать, точнее пересчитали.

- Я не удивлюсь, если лет через десять власти Польши станут утверждать: в Майданеке вообще никто не умер, концлагерь был образцовым санаторием-курортом, где заключённые проходили оздоровительные процедуры, - возмущается главный редактор интернет-портала Strajk Мачей Вишневский. - Мой отец, бывший партизаном во время войны, говорил: «Да, русские принесли нам режим, который мы не хотели. Но главное - в концлагерях СС перестали работать газовые камеры и печи». В Польше государственная пропаганда на всех уровнях пытается замолчать заслуги советских солдат в спасении десятков миллионов жизней. Ведь если бы не Красная армия, крематорий Майданека продолжал бы дымить ежедневно.

Немцы, приводившие в исполнение приговор над безвинными людьми в лагере смерти «Майданек», держат в руках баллоны с газом. Оба повешены по приговору суда в г.Люблин в 1944 году. Фото: РИА Новости/ Виктор Темин

Город смерти.

От газовой камеры идти всего минуту - попадаешь в барак, доверху набитый старой, полуистлевшей обувью. Я долго рассматриваю её. Дорогие туфли модниц (одна из змеиной кожи), мужские штиблеты, детские ботиночки. Их было больше, но в 2010 г. один барак музея сгорел по непонятным причинам (возможно, от поджога): 7000 пар обуви пропали в огне. 3 ноября 1943 г. в рамках так называемой «Операции «Эрнтефест» (праздник сбора урожая) эсэсовцы расстреляли в Майданеке 18 400 евреев, включая многих граждан СССР. Людей заставляли ложиться во рвы друг на друга, «слоем», а затем убивали выстрелом в затылок.

Жертвы входили в цементную душевую, дверь блокировалась, и из отверстий на потолке струился газ. Поражает глазок в двери - какая-то сволочь из СС спокойно смотрела, как люди умирают в мучениях. Фото: АиФ/ Георгий Зотов

611 человек потом неделю сортировали имущество казнённых, в том числе эту самую обувь. Сортировщиков тоже уничтожили - мужчин расстреляли, женщин отправили в газовую камеру. В помещении рядом - мемориал безымянным узникам, чьи личности не смогли установить: рядами горят лампочки, окутанные шарами из колючей проволоки. Проигрывается аудиозапись - на польском, русском, идиш люди просят Бога сохранить им жизнь. Нынешний музей занимает лишь четвёртую часть от реальной территории Майданека: основанный 1 октября 1941 г., это был концлагерь-город с «районами», где отдельно содержались женщины, евреи, польские повстанцы. Первыми обитателями «спецзоны СС» стали 2000 советских военнопленных, всего через 1,5 (!) года три четверти из них умерли от невыносимых условий содержания. Но на этом факте экспозиция музея внимания не заостряет.

Газовые камеры концлагеря, где уничтожали заключенных. Фото: РИА Новости/ Яков Рюмкин

К январю 1942-го погибли остальные узники - лагерь стоял пустой до марта, пока не пригнали 50 000 новых заключённых. Их уничтожали так быстро, что один крематорий не справлялся - пришлось построить второй. Сейчас в Польше, как я указал выше, заявляют: «советская пропаганда» завысила число погибших в Майданеке - подтверждены личности только 80 000 жертв. Конечно, кому интересен тот факт, что многие сожжённые в печах вообще не имели паспортов. Их везли сюда, чтобы просто убить.

Сжигали живыми.

- К сожалению, таков стиль современной польской политики по отношению к России, - комментирует ситуацию корреспондент Болгарского национального радио в Варшаве Боян Станиславский. - Всё хорошее, что совершили советские солдаты, освободив Польшу от нацистской оккупации, называют плохим либо и вовсе стараются не упоминать об этом. Здесь увлечены демонтажом памятников вашим воинам и переименованием улиц, названных в честь погибших коммунистов-подпольщиков.

Советский кинодокументалист Роман Кармен снимает в фашистском лагере Майданеке. Фото: РИА Новости

Фото: АиФ/ Георгий Зотов

Вышки над лагерем потемнели от времени, дерево стало угольно-чёрным. 73 года назад на каждой стояли по два охранника СС, наблюдая за Майданеком, - часто, отчаявшись, узники сами шли под пули, лишь бы закончить свои мучения. В огромном мавзолее, сооружённом рядом с крематорием, захоронен прах тысяч заключённых - освободившие Майданек красноармейцы обнаружили ящики с пеплом, которые охрана приготовила к утилизации. Печи крематория закопчены огнём, их невозможно очистить от впитавшихся в металл останков сотен тысяч людей.

Один из заключённых, попавший в Майданек в шестилетнем (!) возрасте, уроженец Витебской области Александр Петров, рассказывал: еврейских детей дошкольного возраста в этих печах сжигали живыми. Выжившие в лагере свидетельствуют: немцы не проявляли особой ненависти к ним. Они старались убить как можно больше людей, рутинно выполняя свою работу.

Из всех деревьев в лагере уцелело одно. На остальных умирающие от жуткого голода узники съели кору, сгрызли корни...

21 апреля Сенат Польши принял постановление, позволяющее снести ещё оставшиеся памятники павшим советским воинам как «прославляющие коммунизм». За 6 лет оккупации нацисты уничтожили 6 млн поляков. Их потомки говорят теперь: число жертв преувеличила «советская пропаганда».

И это всё, что следует знать о политике нынешних польских властей, которые на официальном уровне оскорбляют память солдат, ценой своей жизни остановивших печи концлагеря Майданек…

Фотографии людей сожженных в концлагере Майданек в 1944 году. Фото: РИА Новости/ Виктор Темин

04.05.2017. Георгий Зотов. https://aif.ru/society/history/pepel_kr … s_maydanek

Литовцы, латыши, предатели: кто убивал узников лагеря смерти Майданек.

13 января 2020. Автор: Михаил Кришталь. https://www.rubaltic.ru/article/kultura … -maydanek/

Она освобождала Майданек. Сюжет телеканала "ТВ-Пенза". https://penza.er.ru/multimedia/video/on … a-majdanek

Советские военнопленные-инвалиды, освобожденные из концлагеря Майданек

Категория: Польша 1944 г., Другие концлагеря, Советские военнопленные
Информация о фото
Место съемки: Люблин, Польша
Время съемки: июль 1944
Оригинал 1600 x 1134

29 июня 2017  https://waralbum.ru/322707 :

Освобожденные узники концлагеря Майданек

Заключенные после освобождения из концентрационного лагеря Майданек.

Источник: 9may.russiainphoto.ru.
Источник информации о фото: Национальный музей Республики Марий Эл имени Т. Евсеева
Благодарим Homer за ценные дополнения к публикации.
Категория: Другие концлагеря
Информация о фото
Место съемки: Люблин, Польша
Время съемки: июль 1944
Автор: Виктор Темин (236)
Оригинал 1680 x 634

8 января 2019. https://waralbum.ru/364060/

Информация о месте рождения.

Проказна — село в Бессоновском районе Пензенской области. Входит в состав Проказнинского сельсовета. Население: 518 человек (2010). Село расположено в центральной части области на расстоянии примерно в 28 километрах по прямой к северо-востоку от районного центра Бессоновки. https://ru.wikipedia.org/wiki/Проказна_(Бессоновский_район)

СВЯТЫЕ ИСТОЧНИКИ РОССИИ И ЗАРУБЕЖЬЯ.

Храм Архангела Михаила в селе Проказна и святой источник у села Екатериновка.

<..> Недалеко от села Екатериновка, на другом берегу Суры, в селе Проказна находится каменный храм Архангела Михаила, построенный в 1835 году тщанием надворного советника Петра Андреевича Арапова. Храм трёхпрестольный, престолы в его приделах были освящены в честь Николая Чудотворца и святой равноапостольной княгини Ольги. До наших дней храм Архангела Михаила сохранился в полуразрушенном состоянии, храмовые богослужения в настоящее время совершаются в здании колокольни. <..>

Координаты храма: 53.526649, 45.151878

15 авг 2018.  https://vk.com/wall-39492213_2943

Информация о возможном месте призыва в годы ВОВ.

Военные комиссариаты Пензенской области

ФЕДОРОВ Владимир Анатольевич, Военный комиссар Лунинского и Иссинского районов Пензенской области

Адрес (улица, дом): 442730, Пензенская обл., р.п. Лунино, ул. Юбилейная, д. 33
Телефон
дежурный 8-(841-61) 3-14-65
военный комиссар 8-(841-61) 3-12-80. https://pnzreg.ru/open-government/voenn … a-rab-.php

395 стрелковый полк. Упоминания полка в «Перечнях»

395 сп, 127 стрелковая дивизия (I формирования). В действующей армии: 02.07.1941-18.09.1941. Преобразована в 2 гв. стрелковую дивизию.

395 сп, 363 стрелковая дивизия (II формирования.) Сформирована на базе 95 стрелковой бригады (II формирования) и 246 стрелковой бригады. В действующей армии: 09.08.1945-03.09.1945.

https://rkka.wiki/index.php/395_стрелковый_полк

Информация о лагере содержания: см. :  Лагерь в/пл. Польша, Люблинское в-во, г. Люблин, Майданек. Пензенцы.

Освобождение основных нацистских лагерей, 1944-1945 год.

В своем продвижении по Европе, во время наступательных операций против фашистской Германии, союзные войска освобождали десятки тысяч узников концентрационных лагерей. Многим из этих узников пришлось пережить марши смерти из лагерей в оккупированной Польше вглубь Германии. Они были измучены голодом и болезнями.

... В июле 1944 года советские войска первыми подошли к крупнейшему нацистскому лагерю Майданек, расположенному возле польского города Люблин. Захваченные врасплох таким быстрым наступлением противника, гитлеровцы попытались скрыть свидетельства массовых убийств, уничтожив лагерь. Персонал лагеря поджег огромный крематорий, использовавшийся для сжигания тел убитых узников, однако из-за поспешной эвакуации газовые камеры остались нетронутыми..

См. : https://encyclopedia.ushmm.org/content/ … nazi-camps

В настоящее время в имеющихся о нем документах на сайте Память народа не установлены:

Дата призыва и наименование воинской части, в которой он проходил службу.

Донесение штаба воинской части, в котором Доспехов Николай Федорович, 1924 г.р., числится в именных списках б/возвратных потерь.

Послевоенное донесение РВК призыва, в котором Доспехов Николай Федорович, 1924 г.р., числится в именных списках  б/возвратных потерь.

Вывод. Факт его гибели документально не подтвержден. Возможно, во Всероссийской Книге Памяти Пензенской области. Том 2, числится погибшим и внесен в нее ошибочно.

Неизвестные ранее факты о концлагере Майданек.

Пожалуй единственный концлагерь, действительные потери в котором мы на знаем до сих пор даже приблизительно. Концлагерь, который никогда не назывался так, как мы все привыкли. Концлагерь, из которого за коррупцию было уволено два надзирателя. И уж тем более, что нам было малоизвестно ранее - это концлагерь, в котором практически не служили немцы, но при этом он известен как "немецкий концлагерь". Майданек, сегодня расскажу вам о нем и его редких фактах. Часть из этих фактов была для нас неизвестна ранее по причине засекреченности, позже вы поймете, какие именно.

Название концлагеря "Майданек", к которому мы все привыкли, на самом деле является польским наименованием, и оно практически нигде не фигурирует официально. По всем немецким документам данный концлагерь проходит как "Люблин". Дело в том, что сейчас он находится уже практически в черте данного польского города, а тогда был примерно в километре от него. Строили его, соответственно, тоже сами поляки из города Люблин.

В музее концлагеря Майданек представлена информация о том, что через него прошли порядка 150 тысяч узников. На самом деле, благодаря усилиям историка Зиновия Лукашевича, удалось выяснить, что через Майданек прошли минимум 360 тысяч человек, то есть в два раза больше. И это еще далеко не окончательная цифра. Когда начинаешь узнавать такие цифры, то страшно становится от того, какие были реальные потери во Второй мировой войне.

В Майданеке всего было пять комендантов, двоих из которых расстреляли сами же немцы. Постигла их такая участь уже в апреле 1945 года за взяточничество и коррупцию. Одним из них был комендант по фамилии Кох, которого ранее сняли с должности коменданта Бухенвальда, тоже, кстати, за коррупцию. Именно его жена была той самой "фрау абажур". Вторым был немец по фамилии Флорштедт, которому было все-равно на массовую ликвидацию, его волновала лишь нажива.

Концлагерь Майданек долгое время считался "забытым" различными историками, потому как везде мелькают Освенцим, Бухенвальд и Дахау. Но, мало кто знает, что именно Майданек является тем лагерем, куда приехали советские корреспонденты. Именно Майданек был тем концлагерем, где была создана самая первая комиссия по расследованию массовых преступлений в отношении узников. К сожалению, большинство этих материалов так никуда и не ушли, оставшись засекреченными в архивах.

Многие зверства, творимые в концлагере, приписывают эсесовцам батальона "Мертвая голова", служившим в концлагере. На самом деле, эсесовцы служили в основном во внешней охране, то есть, условно говоря, стояли на вышках и входных воротах. Еще часть служила в качестве охранников в комендатуре концлагеря. Если брать в численном соотношении, то немцев там служило примерно каждый десятый. Кто же были остальные девять? По большей части, это были служащие литовских полицейских батальонов, состоявшие из местных националистов.

Майданек - один из тех концлагерей, из которых совершили самое большое количество побегов. В Майданеке таких было более 500. Самый известный побег был совершен советскими военнопленными 14 июля 1943 года. Тогда побег, под покровом ночи, попытались совершить около сотни человек человек. Восемьдесят из них смогли убежать, остальных либо поймали, либо обезвредили при попытке побега. На следующий день над ними был проведен показательный процесс, который описывать нельзя. Именно этот процесс был представлен командованию, как удачное пресечение попытки побега. Но, вскоре обман вскрылся, причем благодаря местному населению города Люблин, которые затеяли массовый самосуд над теми, у кого попытка побега увенчалась успехом. Командованию стало известно, что такая большая масса узников все же сбежала и Кох, уже имевший подозрение в коррупции, был уволен. А ведь этот самый Люблин затем освобождали наши войска...

Большую часть времени Майданек выполнял роль этакого сортировочного центра. Именно сюда изначально свозили вещи узников со всех остальных концлагерей, затем сортировали их и отправляли в Германию. Кстати, буквально десять лет назад, на одном американском интернет-аукционе всплыли вещи бывших узников, прошедшие Майданек и попавшие в него из других различных концлагерей. Их припрятал один местный житель, работавший на сортировке в концлагере. И да, пусть вас не удивляет, немцы за это платили деньги. Правда, честно говоря, зачастую вот таких помощников потом тоже постигала участь узников. Ну а что насчет интернет-аукциона, то на продажу вещи выставлял канадец украинского происхождения, переехавший в Северную Америку несколько лет назад и называющий себя обычным историком и коллекционером.

Осенью 1942 года в Майданеке начали действовать газовые камеры, а чуть позже и крематории. Сюда, помимо вещей, свозили и самих узников, которые, образно говоря, уже не помещались в других концлагерях. Вот такая картина, как ниже на фото, была над Майданеком круглосуточно.

Майданек является единственным концлагерем, где узников, в прямом смысле слова, кормили раз в несколько суток. Мы наслышаны о том, что в концлагерях, по большей части, кормили ложкой похлебки в день. Так вот в Майданеке это делали всего один раз в несколько дней. Сам концлагерь не был предназначен для длительного содержания.

Первые свидетельства выжившего узника концлагеря появились как раз после Майданека. Его автором является Дионис Ленард, словацкий еврей (о нем еще будет статья). Ему удалось бежать летом 1942 года, добраться сначала до Словакии, затем до Венгрии. Именно он письменно описал все что видел в концлагере и передал в словацкий еврейский совет местному раввину. Позже, в 1961 году, эти свидетельства будут опубликованы.

Продолжение следует...

История с Андреем Журавлевым. https://dzen.ru/a/Y_PaMuXJYUTs_VHT

23 июля 1944 года — 75 лет назад Красная Армия освободила узников "фабрики смерти" Майданек.

23 июля 1944 года в ходе Люблин-Брестской операции войска 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала СССР Константина Рокоссовского освободили узников концентрационного лагеря Майданек близ Люблина (Польша).

20 июля 1941 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер отдал приказ о создании концентрационного лагеря для военнопленных под Люблином, который бы вмещал 50 тыс. заключенных. 7 октября 1941 года в лагерь доставили первых узников - советских военнопленных. В декабре 1941 года лагерь был расширен и смог вмещать до 150 тыс. человек, в него поступили первые группы поляков и евреев.

Узников Майданека принуждали к изнурительному труду, подвергали пыткам, над ними проводились медицинские эксперименты. Останки погибших и убитых узников сжигались в крематориях. В сентябре 1942 году в Майданеке были установлены газовые камеры. В ноябре 1943 года была проведена операция по уничтожению всех евреев Люблинского района, в ходе нее было убито порядка 45 тыс. человек, 18 тыс. из них - на территории лагеря Майданек.

Все вместе они образуют «поле». Всего в лагере шесть полей, и каждое — особый мир, огражденный проволокой от другого мира. В центре каждого поля — аккуратная виселица для публичной казни. Все дорожки в лагере замощены. Трава подстрижена. Подле домов  немецкой администрации — цветочные клумбы и кресла из необструганной березы для отдыха на лоне природы.

Баланда, 200 граммов картошки или хлеба, напиток из желудей и цикория, - это дневной рацион в концлагере Майданек. При таком питании вес взрослых мужчин не дотягивал и до пятидесяти килограммов.

В лагере есть мастерские, склады — враги называли их магазинами, — водопровод, свет. Есть магазин, где хранился в банках «циклон» для газовых камер. На банках желтые  наклейки: «специально для восточных областей» и «вскрывать только обученным лицам». Есть мастерская, где делают вешалки. На них — значок СС. Эти вешалки выдавались заключенным перед «газованием». Обреченный сам должен был повесить свое платье на свою вешалку.

На полях лагеря буйно цветет капуста. Пышная, грудастая. На нее немыслимо смотреть. Ее нельзя есть.  Она взращена на крови и пепле. Пепел сожженных в крематориях трупов разбрасывался гитлеровцами по своим полям. Пеплом человеческим удобрялись огороды.

Печи для кремации узников концлагеря.

Весь лагерь производит впечатление фабрики или большого пригородного хозяйства. Даже печи крематория кажутся, — если не слышать трупного запаха, — маленькими электропечами для варки стали. Германская фирма, изготовившая эти печи, предполагала в  дальнейшем усовершенствовать их: пристроить змеевик к печам для того, чтобы всегда иметь бесплатную горячую воду.

Да, это фабрика, — немыслимая, но реальная, — фабрика смерти. Комбинат смерти. Здесь все — от карантина до крематория — рассчитано на уничтожение людей. Рассчитано с циркулем и линейкою, начертано на кальке, проконсультировано с врачами и  инженерами, словно речь шла о бойне для скота.

Гитлеровцам не удалось при отступлении уничтожить лагерь. Они успели только сжечь здание крематория, но печи сохранились. Уцелел стол, на котором палачи раздевали и рубили жертвы.

Сохранились полуобгоревшие скелеты в «складе трупов». До сих пор стоит над крематорием страшный запах мертвечины.

Сохранился весь лагерь. Газовые  камеры. Бараки. Склады. Виселицы. Ряды колючей проволоки с сигнализацией и дорожками для собак. Остались в лагере и собаки - немецкие овчарки. Они исподлобья глядят из своих будок и, может быть, скучают без дела. Им не надо теперь никого рвать и хватать.

Спасены уцелевшие в лагере заключенные. Есть свидетели, их много. Схвачены палачи.

Фернихтунгслагерь. Международный лагерь смерти.

Из всех стран оккупированной Европы приходили сюда транспорты обреченных на смерть. Из оккупированных районов России и Польши, из Франции, Бельгии и Голландии, из Греции, Югославии и Чехословакии, из Австрии и Италии, из концентрационных лагерей Германии, из гетто Варшавы и Люблина прибывали сюда партии заключенных. Для уничтожения.

То, что фашистам неудобно  было делать на Западе или даже в самой Германии, можно было свершать здесь, в далеком восточном углу Польши. Сюда пригоняли на смерть всех, кто выжил, выстоял, вынес каторжные режимы Дахау и Флоссенбурга. Все, что еще жило, дышало, ползало, но уже не могло работать. Все, что боролось и сопротивлялось захватчикам. Все, кого гитлеровцы осудили на смерть. Люди всех национальностей, возрастов, мужчины, женщины и дети. Поляки, русские, евреи, украинцы, белорусы, литовцы, латыши, итальянцы, французы, албанцы, хорваты, сербы, чехи, норвежцы, немцы, греки, голландцы, бельгийцы. Женщины из Греции, остриженные наголо, с номерами, вытатуированными на руке.

Первыми узниками были советские пленные. Их использовали для строительства лагеря. Самой большой группой узников были евреи, затем - поляки, а третьей по количеству - жители Советского Союза: украинцы, белорусы и россияне.

Новоприбывших ждали: стрижка наголо, дезинфекция, ледяной или же кипящий душ под крики надзирателей. Отбирали всё: одежду, обувь и даже имена и фамилии. Вместо этого выдавали латанную-перелатанную полосатую робу и номер.

Сколько сотен тысяч было уничтожено  в этом международном лагере смерти? Трудно сказать. Пепел сожженных развеян по полям. Но сохранился страшный памятник.

Самым кровавым днём в истории лагеря смерти стало 3 ноября 43-го. В один день в этих рвах эсесовцы расстреляли более восемнадцати тысяч евреев. Операцию они назвали "Праздником сбора урожая".

В ноябре 1944 года на территории ликвидированного лагеря смерти был основан государственный мемориальный музей.

На месте бывшего крематория был построен мавзолей, в котором находится прах жертв Майданека.

К сожалению, сегодня ужасы фашизма ничему не научили отдельных современных политиков в той же Польше, где ее Сенат недавно принял постановление, позволяющее снести ещё оставшиеся памятники павшим советским воинам как «прославляющие коммунизм», и тем самым на официальном уровне в очередной раз оскорбил память советских солдат, ценой своей жизни остановивших печи концлагеря Майданек…

Читать: 24 июля 2019. 1418 дней Великой Отечественной войны.  https://dzen.ru/a/XThRpYYA4QCtdKqR

«Праздник урожая» в лагере смерти Майданек.

Майданек после освобождения.

Интересна и судьба Барутчева: медик по образованию и участник Первой мировой, к концу 1930-х гг. он поднялся до директора Центральной больницы Каспводздрава. С началом Великой Отечественной мобилизован военврачом 2-го ранга. В 1942 г. за «политические разговоры» арестован и отправлен в лагеря. Через год добился права кровью искупить свою вину. Осенью 1943 г. попал в плен и был отправлен в Майданек, где и пробыл почти 9 месяцев. С приходом Красной Армии в июле 1944 г. достаточно быстро прошел проверку СМЕРШ, причем в соответствующей справке отмечалось, что «в трудных условиях Майданека тов.Барутчев успешно скрывал в хирургическом отделении 28 советских военнопленных евреев». За подобное в нацистском концлагере полагался в лучшем случае расстрел. Неудивительно, что Барутчева быстро восстановили в правах, присвоили звание майора.

Ниже мы приводим отрывок из воспоминаний С. К. Барутчева, посвященный событиям начала ноября 1943 г. Полную печатную версию см: Концентрационный лагерь Майданек. Исследования. Документы. Воспоминания / Под ред. К. А. Пахалюка, Л. А. Терушкина. М., 2020. https://regnum.ru/article/3413810

"Бежать, чтобы съесть тарелку вареной картошки..." (побеги из концлагеря Майданек)

За попытку бегства из немецкого концентрационного лагеря Майданек грозила смерть. Непокорного узника вешали на виселицах, стоящих в каждом дворе возле лагерных бараков, или расстреливали.

Из 150 тысяч узников, которые прошли через лагерь в Майданеке, на попытку бегства решились по меньшей мере 512 человек.

May. 23rd, 2018. Помним (перевела на скорую руку статью из польского журнала). https://naiwen.livejournal.com/1751016.html

ЛАГЕРЬ СМЕРТИ ДЛЯ ВСЕХ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Уроки Майданека и жизнь в мире, который его допустил

Предлагаем вторую часть беседы с редактором историко-документального сборника "Концентрационный лагерь Майданек. Исследования. Документы. Воспоминания", заместителем директора Департамента науки и образования РВИО Константином Пахалюком.

Территория нацистского концентрационного лагеря Майданек. Останки погибших узников лагеря смерти.
© МИА "Россия сегодня", Яков Рюмкин

Концентрационный лагерь Майданек. Жилой барак на 500 человек // Cezary p / GNU Free Documentation License

Из воспоминаний военнопленного врача Сурена Барутчева:

"Чаще всего повторялась так называемая "шутка" с расстрелом. Она состояла в том, что "виновный" должен был стать перед сараем — складом грязного белья — и стоять неподвижно на том месте, которое ему будет указано. Эсэсовец подходил к нему с направленным на него дулом пистолета и, подойдя почти вплотную, чуть не касаясь дулом пистолета лба заключенного, отрывисто кричал: — Аб! Затем он стрелял, обычно либо вверх, либо в землю.

Заключенный инстинктивно закрывал глаза. Одновременно с выстрелом подошедший сзади жертвы другой "развлекающийся" эсэсовец сильно ударял несчастного широкой доской по голове. Ранение ощущается нами как толчок большей или меньшей силы. Ошеломленный заключенный принимал удар доской за ранение, падал без чувств. Если он умирал, то составлялся акт о его самоубийстве. Шутка считалась законченной, но не удавшейся. Зато когда несчастный, очнувшись, пытался открыть глаза, начинался "веселый" танец дикарей. Эсэсовцы, наклонившись над своей жертвой, кричали ему над ухом: — А, здравствуй! Ты уже на том свете! Ты видишь, что и на том свете немцы! Ты видишь, что эсэсовцы везде!

Практиковалась и "шутка" с утоплением.

Посреди каждого поля, примерно в первой трети длины его от входа, находился бетонированный бассейн овальной формы размером три с половиной на два с половиной метра, глубиною около двух метров. В центре бассейна находилась основная водопроводная колонка. Бассейн служил для украшения полей и запаса воды для поливочных целей. "Шутки ради" в такой бассейн вталкивали "провинившегося" заключенного, который должен был окунуться с головою в воду. Ему разрешалось выскочить из бассейна, но каждый раз, как он пытался поднять голову из воды, его били либо окованными железом каблуками, либо досками и палками.

Если после нескольких попыток задыхавшемуся, ошеломленному заключенному удавалось выскочить из воды, он должен был в три секунды одеться. Если одеться он не успевал, наказание считалось не отбытым и повторялось снова. Многие из подвергавшихся такой шутке не выдерживали, погибали. Тогда чаще всего практиковавший такую "шутку" старшина третьего поля Бирцер составлял привычный акт о самоубийстве заключенного".

Чтать далее. Все фото здесь: https://nuremberg.media/ekspertiza/2021 … oraya.html