Две войны сапера Князева
29 апреля 2016, 14:37

У одного стенда в краеведческом музее задерживается каждый посетитель
На парадном мундире майора, рядом с другими боевыми орденами и медалями, красуются четыре ордена Красной Звезды. Через сколько испытаний выпало пройти и выстоять нашему земляку? Какова цена каждой из этих наград?
Уроженцу бековской деревни Сенной Овраг, которой теперь уж и нет на карте, пришлось рано попрощаться с детством. В голодные 30-е годы надо было помогать родителям кормить большую семью. И он, трудолюбивый и рукастый с малых лет, стал отличным плотником. Поначалу трудился на Бековском сахарном заводе, потом — на Волгоградском тракторном. Оттуда его — 20-летнего призывника Красной Армии — через полстраны перебросили на станцию Оловянная, в Забайкалье. Так с 1934 года началась его воинская служба. Как оказалось, долгая, тревожная и героическая…
Как закалялся характер
Верно говорят, что каждый, прошедший огненными дорогами Великой Отечественной, — герой. И все-таки есть люди, которых судьба проверяет на прочность чаще других. Таким был и Федор Степанович Князев.
К началу войны с Финляндией выпускник Ленинградского военно-инженерного училища в звании младшего лейтенанта был назначен командиром взвода 216-гo отдельного саперного батальона 136-й стрелковой дивизии. С детства мечтавший стать летчиком, потом он не раз благодарил провидение, пославшее ему иную военную специальность: в первые месяцы войны из боевых вылетов почти никто не возвращался. Впрочем, считать профессию сапера безопасной тоже по меньшей мере наивно.
С 39-го Федор Князев на передовой. Задачей его подразделения было обеспечивать прорыв наших войск через оборонительную линию Маннергейма. Саперы ползком подбирались к вражеским дотам, таща на себе десятки килограммов взрывчатки.
Однажды грузовик, в кузове которого вместе с бочками бензина ехал Князев, обстреляли вражеские самолеты. Ударной волной бойца выбросило из машины, и тот, падая, краем глаза заметил летящую прямо на него тяжеленную бочку. Единственное, что успел, — подставить под удар ноги, и от резкой боли потерял сознание.
Спасли его, собрав кости по частям, хирурги Ленинградской военно-медицинской академии, умевшие, как говорили, буквально творить чудеса. Спустя 4 месяца Князев вернулся в строй.
Дорогой ценой
Великая Отечественная началась для Федора 22 июня 1941 года. Из Ленинакана он был передислоцирован в Псков. В 42-м переброшен на Украину, как раз когда там готовилась операция «Харьковский котел». Они не знали, что к Победе им идти еще целых три года, и каждый день, как в последний, сражались, не щадя себя и выполняя приказ. 1 мая 1942-го до офицерского состава было доведено воззвание Верховного Главнокомандующего: «Приказываю всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».
Не раз им приходилось и отступать. А ведь удел сапера таков, что, если в атаку, ты — первый, чтобы разминировать зону для прохода войск, а если отходили, ты — последний, чтобы оставить врагу «сюрпризы».
Командир роты вспоминал страшные бомбежки в краснодарских степях, после которых земля, сколько видит глаз вокруг, была устлана телами наших бойцов. Спустя годы Федор Степанович рассказывал, как в очередной раз в его роту прибыло пополнение — 90 человек, буквально мальчишек. Не успели разместиться — мощнейший артобстрел. Когда все стихло и он с трудом поднялся с земли, понял, что уцелел сам и еще трое новобранцев. Тогда буквально оцепенел и лишь почувст­вовал, как рука сама потянулась к кобуре с пистолетом…
Судьба берегла?
Прошел он и Северный Кавказ, и Малую Землю, где несколько месяцев (!) в окопах они держали оборону на 200-метровой полосе между Черным морем и фашистскими укреплениями. Был не раз контужен, ранен. Оттуда привез домой простреленную в нескольких местах шинель.
Потом не раз и не два сыновья спрашивали его: как саперу удалось выжить, пройдя две войны? Парадокс. Но, во-первых, помогала сама специальность: профессиональный сапер, по определению, в десять раз осторожнее любого на фронте, плюс приобретенное за годы службы «звериное» чутье. Цитировал Сократа: «Будь бдителен даже в безопасности». А еще, вопреки расхожему мнению о фронтовом быте, комроты Князев, как бы страшно ни было, на войне не брал ни грамма алкоголя в рот.
— Сын, запомни, — учил он младшего своего — Геннадия, — в условиях опасности никогда не пей! Сколько жизней положено из-за этого, каждый, кто воевал, знает…
Спустя много лет полковнику МВД Геннадию Князеву, увы, пришлось убедиться, насколько его отец был прав.
На пути к мирной жизни
Прошел Федор Князев со своей ротой и Западный, и Белорусский фронта. Форсировал Вислу, Одер, Шпрее. Штурмовал Восточную Пруссию, первым со своей ротой входя в города.
Как-то мартовским вечером 44-го, стоя на берегу Балтийского моря, они с ординарцем вглядывались в горизонт, где стояли вражеские боевые корабли. Вдруг одно судно озарилось вспышкой. Через секунду их скрыло под многометровыми завалами разрушенного снарядом здания. Хорошо, неподалеку были наши солдаты. Первым откопали ординарца, и тот, прежде чем потерять сознание от болевого шока, прошептал: «Копайте дальше, там командир».
…Долгожданная Победа не означала для сапера начала мирной жизни. Еще 12 лет после войны Федор Князев разминировал Восточную Пруссию, Вильнюс, Шауляй, Пабраде, Гусев, где на свет появились оба его сына.
— Генка — моя радость, а Витька — моя гордость, — повторял отец, говоря о старшем — военном летчике и младшем – тогда студенте мединститута. Он так никогда и не узнал, что, как ни заклинал детей, те оба понюхали пороха. Виктор прошел Афганистан. Геннадий в течение 16 лет побывал на Северном Кавказе в 9 длительных боевых командировках в качестве врача.
— Пошли служить исключительно по примеру отца, — говорит Геннадий Федорович. — Он был для нас непререкаемым авторитетом, человеком, необыкновенно сильным и физически, и внутренне и в то же время очень чувствительным и простым. Вся грудь в боевых орденах, но ни пафоса, ни показного героизма ни капли в нем не было.
Его правда
О войне Федор Степанович говорил не как о месте для свершения подвигов. Говорил с горечью как о гигантской страшной махине, перемалывающей людей. Книги о Великой Отечественной читать любил, эти истории были частью и его личной биографии. А вот экранизациям не доверял: «везде врут». Единственный фильм, который произвел на фронтовика впечатление, так это «Они сражались за Родину».
— Вот тут молодцы, вот здесь все — правда, — хвалил он создателей картины.
И сам рассказчиком был редким. Мальчишки со всей улицы, где жил ветеран в Бекове, открыв рты, слушали и про то, как взрывали мосты, и как разминировали целые города, и как за отличную стрельбу майору лично вручал хромовые сапоги сам Баграмян. Половина из тех ребят стали военными, и каждый второй — летчиком.
А прошедший две войны в одной и той же должности — командира саперной роты — майор-орденоносец Федор Князев, отказавшись от элитной квартиры в Ленинграде, после службы занялся самым мирным ремеслом — строил. Срубленные его топором дома и сейчас стоят в Бекове. И в них живут уже новые поколения земляков. Потому что в свое время ради их будущего на защиту вставали такие, как Князев.
Автор: Ольга ВАСИЛЬЕВА
Фото: Владимир ГРИШИН