Из книги «Герои и подвиги». – Саратов, 1976. – с. 135-141:

Т. Кадышев
"ПОКА БИЛОСЬ СЕРДЦЕ
В небольшом польском городке Болеславице на мемориальном кладбище советских воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны, проводятся митинги солдат и офицеров Северной группы войск, посвященные Дню Победы и годовщине Вооруженных Сил СССР. Выступающие товарищи вспоминают и отважного танкиста, уроженца Пензенского района нашей области Ивана Григорьевича Кормишина.
Для молодых воинов его имя, бывшего ротного командира, — это уже боевая история. Для ветеранов 3-й гвардейской танковой армии и особенно 56-й танковой бригады он всегда живой.
Мне не раз случалось беседовать с некоторыми из них, проживающими ныне в Пензе. Все они хорошо помнят его. Правда, многим не приходилось лично видеться с Кормишиным, но не зря говорят, что земля слухом полнится, и о нем знали не только в бригаде, в гвардейской армии тоже слышали.
Многое стало известно мне от подполковника Н. В. Крепченко, однокашника Ивана Григорьевича. Они обучались в одно время в Казанском танковом училище. Окончив его, были направлены в действующую часть и вместе приняли первый бой под Белгородом. В июне сорок третьего года оба получили ранения.
Не пришлось мне встретиться с бывшим командиром танковой бригады дважды Героем Советского Союза генерал-лейтенантом 3. К. Слюсаренко. Но его воспоминания в периодической печати и подписанные им наградные листы на капитана Кормишина дают возможность рассказать о замечательном человеке, храбром воине, советском патриоте Родины, Ради нее он не жалел сил, крови и жизнь отдал во имя ее.
*   *   *
Нелегкими были детство и юность у Вани Кормишина. Отец и мать — колхозники села Грабово — умерли, когда мальчику не исполнилось и восьми лет. Жил и воспитывался он у родственницы-опекунши. Зимой учился, летом работал в колхозе.
Семнадцатилетним парнем ушел добровольно в Красную Армию, там и застала его Великая Отечественная война.
Командование направило на учебу. Учился с большой охотой.
Отлично окончившего танковое училище лейтенанта Кормишина направили в действующую армию. Угодил на самый тяжелый участок фронта.
Лето было в разгаре. Враг, рассчитывая сломить дух советских войск мощной техникой, возлагал большие надежды на новые танки «пантеры», «тигры», а также штурмовые орудия «фердинанд», которые непрерывно поступали на Восточный фронт, в район предстоящего сражения на Курском выступе. Но гитлеровский штаб просчитался. Советские воины знали, что перед ними сильный и коварный враг. И они тщательно готовились дать ему отпор всей мощью своего оружия.
В те июльские дни прибыл на фронт Иван Кормишин. В первых же боях он сам уничтожил два «тигра». Таким было начало.
Рано утром 3 августа советские танки и пехота, в составе которых был взвод лейтенанта Кормишина, перешли в контрнаступление. После ранения командира танковой роты лейтенанта назначили вместо него. От Курской дуги до Германии прошел он этот тысячекилометровый путь в ожесточенных боях. О смелости и отваге нашего земляка свидетельствует официальная справка Главного управления кадров Министерства обороны, датированная 25 апреля 1966 года: «...На ваше письмо сообщаем, что, по учетным данным, Кормишин Иван Григорьевич значится награжденным: орденом Красной Звезды 31.07.1943 года, орденом Отечественной войны I степени 27.10.1943 года, орденом Красного Знамени 13.08.1944 года, орденом Александра Невского 29.03.1945 года. Звание Героя Советского Союза присвоено 27.06.1945 года».
Расскажу лишь о трех эпизодах из его боевой жизни.
...До    начала атаки    оставалось    около трех часов. Мощные танки Т-34 были хорошо подготовлены. И все-таки гвардии старший лейтенант Кормишин счел нужным еще раз проверить экипажи, поговорить с танкистами о предстоящем броске через Вислу.
За годы, проведенные на фронте, Иван Григорьевич не однажды убеждался, как много значит для подчиненных, особенно необстрелянных, душевное слово напутствия командира. А солдат, не нюхавших еще пороха, в его роте было немало.
В конце июня и начале июля 1944 года перед наступлением во многие наши подразделения и части, сосредоточенные на Сандомирском плацдарме, пришло молодое пополнение. И почти в каждом экипаже были неопытные воины, в том числе и в роте Кормишина. Командир роты решил сначала побывать во взводе лейтенанта Бориса Попова. К нему несколько дней назад прибыли два механика-водителя, которые не участвовали еще в боях.
Лейтенант, увидев издали командира роты, поспешил ему навстречу, доложил, что экипажи заканчивают контрольный осмотр машин.
—  Ну что, заждались, орлы? — заговорил Кормишин, когда танкисты собрались под навесом, сделанным из густого ельника.
—  Руки прямо чешутся, товарищ    старший    лейтенант,— за всех ответил сержант Николай Савинич, поняв, что имеет командир в виду под словом «заждались».
— Ждать нам осталось совсем немного, — улыбнулся Иван Григорьевич. Он помолчал и продолжал спокойным голосом:
—  Нашему батальону предстоит первым форсировать Вислу. Те, кому довелось переправляться через Днепр и Буг, знают, как это трудно — быть первым. Риск большой, но еще большая ответственность за выполнение полученной задачи. Решать ее придется в нелегкой обстановке. Она потребует от каждого и выучки, и находчивости, и риска...
По тому, как оживленно   реагировали воины на его слова, командир роты понял:    направление   разговора выбрано верно. На лицах подчиненных он   ясно   видел готовность и решимость схватиться вновь с ненавистным врагом.
С молодыми механиками-водителями у Ивана Григорьевича состоялся отдельный разговор. Познакомился ними, узнал, где обучались, задал несколько вопросов по материальной части танка, спросил, как они подготовили машины к форсированию. О командире взвода сказал несколько слов с большим к нему уважением:
— Лейтенант ваш — гвардеец, один из первых в нашей бригаде. Горячий в бою, как огонь, крепкий, как броня, — похлопал по корпусу танка. — В общем, вам есть с кого брать пример.
Потом комроты побеседовал с командирами экипажей. Их знал он давно, как и они знали, насколько храбрый и находчивый их ротный. И тем гордились.
Также неторопливо и со спокойствием, которое присуще человеку, уверенному в подчиненных ему людях, Кормишин объяснил и во взводе Григория Гусева особенность предстоящих действий.
В назначенный час общего наступления ударили наши артиллерийские батареи и реактивные установки. На противоположном берегу взвились громадные фонтаны. Под прикрытием огневого налета саперы Героя Советского Союза старшего лейтенанта X. А. Русских спустили на воду паром и самоходные баржи. Форсирование началось.
Вода от взрывов и моторов бурлила. Когда баржа достигла западного берега, машина Кормишина устремилась в атаку. Слева и справа танковые экипажи решительно вступили в бой, за ними мотострелковые подразделения.
Гитлеровцы встретили советских воинов огневым валом, контратаки их следовали одна за другой. На позиции крохотного «завислинского пятачка» двинулись «пантеры» и «фердинанды». Началась жестокая танковая дуэль. Умело маневрируя, «тридцатьчетверки» в первые же минуты подожгли и подбили четыре вражеские бронированные машины. Одну из них уничтожил экипаж командира роты. Спустя четверть часа от снаряда, посланного его экипажем, окуталась клубами дыма, а затем вспыхнула еще одна «пантера». Вражеская бронированная лавина откатилась назад.
Лихо действовал взвод лейтенанта Попова, уничтожив два «фердинанда».
Рота старшего лейтенанта Кормишина имела немалый успех. Командир танкового батальона по рации поблагодарил его и тут же предупредил: «Руки не умывай... В оба гляди! Они подготовили тебе «сувенир».
И верно. Когда гитлеровцы вновь начали более свирепую контратаку, комроты увидел, как круто развернулась на месте и замерла машина Попова. По ней сразу же выстрелили два «тигра». Смертельная опасность грозила боевым товарищам, и тогда Кормишин прикрыл своим танком подбитую «тридцатьчетверку», чтобы экипаж успел покинуть ее. Загорелся и второй наш танк, затем третий. Осталось пять против двадцати пяти немецких! «Вот он «сувенир»! — вспомнил Кормишин предупреждение комбата...
Несмотря на численное превосходство, не удалось фашистам сбросить советских танкистов в Вислу. Они держались изо всех сил, пока не переправилась 2-я танковая рота, а за ней остальные подразделения батальона.
Восполняя потери, наши передовые части преследовали врага. Советские войска нацеливались на Одер.
На подступах к городу Енджеюву гвардейцев Кормишина ждали новые суровые испытания. Против его роты, действовавшей на главном направлении батальона, враг выдвинул не меньше двух десятков танков.
Стреляя на ходу и с коротких остановок, «тигры» надвигались, увлекая за собой автоматчиков. С этими тяжелыми машинами Иван Григорьевич впервые встретился под Белгородом. Тогда наши танкисты мало знали о секретных гитлеровских чудовищах этого типа. Однако ж устояли против них, хотя и не без крови.
Теперь Кормишин был уже не тем зеленым юнцом, каким воевал тогда, летом 1943 года. За полтора фронтовых года от его снарядов сгорели десятки фашистских бронированных коробок. Им давали немцы всякие громкие титулы, вроде «королевские тигры» и прочее, однако из самых трудных поединков с ними выходил победителем советский офицер-танкист. И это не случайно, конечно. Близко знавшие на войне Ивана Григорьевича видели, как много времени отдавал он изучению тактических способов ведения боя неприятелем, тактико-технических данных его танков. Детально знал слабые и сильные места их.
Сам упорно повышал боевое мастерство и добивался этого же от подчиненных. Потому-то на счету его роты было больше, чем у других побед и меньше потерь. Это отмечал и командир танкового батальона, и сам комбриг, Герой Советского Союза, гвардии полковник Слюсаренко.
В бою, завязавшемся под Енджеювом, старший лейтенант Кормишин подтвердил свою незапятнанную репутацию. Танки врага неслись неудержимо, лязг гусениц и гул моторов нарастали с каждой минутой. Они находились уже на дистанции прямого выстрела, когда наши танкисты ударили залпом. Перед позицией взвода Гусева загорелись две немецкие машины. «Так их, Григорий!» — похвалил взводного комроты. И тут же ощутил удар по башне своего танка. Видно, снаряд срикошетил.
Механик-водитель сержант Александр Терентьев без команды рванул машину вперед и чуть вправо, понимая, что «тигр» (его он успел заметить через смотровую щель) сейчас же выстрелит вторично. И точно: через какое-то мгновение там, где только что стоял Т-34 Кормишина, вздымилась пыль.
—  Ориентир — обгоревшее    дерево.   Справа — танк. Огонь! — скомандовал он, и наводчик произвел выстрел. Снаряд, наверное, попал в комплект боеприпасов: вспыхнувшее пламя мгновенно охватило «тигр».
В двадцатых числах апреля танковая бригада Героя Советского Союза гвардии полковника 3. К. Слюсаренко устремилась к последнему водному рубежу на подступах к Берлину — Шпрее. Здесь произошла одна из самых жестоких схваток.
Все, что мог, Гитлер бросил сюда, отдав истеричный приказ: любой ценой остановить русских.
Гвардии капитан Кормишин, не дожидаясь пока понтонеры наведут переправу, нашел брод, под сильным обстрелом форсировав реку, вступил в бой с пятью тяжелыми танками. Отважный офицер, приняв на себя их огонь, дал возможность без потерь переправиться всем экипажам своей роты. По команде капитана, приняв боевой порядок, они согласованно ударили огнем и броней и вынудили гитлеровцев отступить.
Но лютый враг не хотел сдаваться. В борьбу с советскими танками вступили его «фаустники». Один из них поджег машину Бориса Попова. Кормишин поспешил на выручку другу, но в ту же секунду был частично поражен и его экипаж: осколки впились в тело Кормишина, наводчика убило.
—  Вы ранены, товарищ командир? — крикнул механик-водитель. — В санчасть надо?..
—  Здесь моя санчасть, — тихо проговорил командир роты.
Менее года назад в этой боевой машине он писал заявление в Коммунистическую партию. А вчера на митинге, состоявшемся перед решительным боем, как коммунист, дал слово сражаться мужественно, не щадить крови, а если потребуется, погибнуть за великое дело своей партии. Не мог он отправиться в санчасть.
— Саша, вперед! — слабеющим голосом сказал он механику. — Рота, вперед! — передал по рации.
Рота продолжала теснить неприятеля. Экипаж Кормишина одному танку разворотил башню, второму разбил гусеницу, и он остановился. Но и в машину Ивана Григорьевича угодил еще один снаряд, его ослепило пламенем...
Почти два месяца боролись врачи за жизнь бесстрашного танкиста, но спасти его не смогли. 8 июня 1945 года И. Г. Кормишин умер.
Прах его похоронен на кладбище Героев в небольшом польском городе Болеславице. На одной из сорока красных гранитных плит высечено: «Герой Советского Союза Кормишин Иван Григорьевич. 1923—1945».
За счастье своего народа, за дружественный нам польский народ воевал против гитлеризма гвардии капитан Кормишин. Дрался с фашистами геройски, пока билось его отважное сердце".

Отредактировано Маркова Ольга (2011-03-11 14:41:21)

Бюст Кармишину И.Г. в селе Бессоновка.

Отредактировано Дворянкин С.А. (2014-11-16 18:15:38)

См. Польша. ,Списки захоронений.

Здравствуйте, Сергей!

Было бы здорово! Спасибо!

В донесении записано, что похоронен в Бунцлау (ныне Болеславец). Иван Григорьевич погиб не на территории современной Польши?

Здравствуйте, Сергей!
Спасибо! Жду.

Нашел фото, где Вы с отцом и племянником. Александр Николаевич славную военную династию заложил!

Источник: http://knu.znate.ru/docs/index-459467.html

А теперь вставлю несколько отрывков из книги отца, где упоминался И.Г. Кормишин.

                                                                                        На подступах ко Львову

   …Это было во Львовскую операцию. Командование фронта решило с помощью общевойсковой армии создать коридор, по которому пустить 3 ТА с последующим освобождением Львова. Немцы смогли подтянуть танковые части, понаделать засад.
В июле 1944 года возле деревни Гукаловцы наш батальон попал под огонь 3 «тигров» и 2 «пантер».
    Впереди нас шло три танка боевого охранения во главе с лейтенантом Ланда. Они были впереди батальона метров на 400, часто останавливались, танкисты оглядывали местность.
   Нетерпеливый Богданов дает команду механику-водителю Терентьеву:
   -Ну-ка, вперед, что они там тащатся!
Терентьев только разогнал машину, как почувствовался сильный толчок, и машина встала. Я успел подумать, что это выстрелила наша пушка, и тут же очутился метрах в пяти от танка на земле, при падении подвернул правую ногу.
   Когда «тигр» выстрелил по нашему танку, на нем десантом находилось около 20 человек: бригадные разведчики, писари штаба батальона, связисты и медики. Комбат стоял во весь рост на правом крыле, держась за пушку. Снаряд-болванка попал в левую половину башни, а я стоял справа. Отлетевшими осколками брони  убило и ранило тех солдат, кто стоял слева. Заряжающий Володя Борисенко (отличный физкультурник, на каждой стоянке делал турник, крутил «солнышко»), сидел на башне, опустив ноги в люк. Влетевшей болванкой ему обрезало обе ноги, скончался он уже в медсанбате.
   …Я вначале отхромал от танка, думал, что он сейчас взорвется. Потом смотрю: не дымит, вокруг стонут и кричат раненые. Я скорее назад, начал их перевязывать. У писаря Андрея Богомаза была почти оторвана правая рука, надо было остановить кровотечение. Сумка моя осталась у санинструктора и я перетянул ему руку первым, что попалось: телефонным проводом. Потом подбежали санитары, Лысак и Степаненко и я сделал ему нормальную повязку и отправил через лесок в Гукаловцы. Комбат и мой санинструктор были ранены, механику-водителю и радисту осколками брони посекло спины. Были подбиты еще несколько машин, раненых набралось человек до сорока, т.к. с нами десантом шла мотострелковая рота. Всем им пришлось оказывать помощь.

        К вечеру, когда все отошли от горячки боя, было принято решение: под артиллерийским  прикрытием, нашему батальону, теперь во главе с Жабиным, пройти через немецкую оборону и прорываться вглубь. Сзади нас сопровождала рота САУ. Впереди был населенный пункт Красное.
   Утром мы влетаем в Красное во главе колонны на танке Вани Кормишина, видим, что из одной хаты выходит женщина, метрах в 150-200. Стоим смотрим. Увидев нас, она вернулась в хату, а оттуда через окна и двери выскакивают немцы. Кормишин пушку навел, как даст по этой хате. И хаты нет, и немцев, и бабы, что их предупредила. Развернулись, пошли в атаку. Один наш танкист случайно выстрелил по лесу возле села. Произошел сильный взрыв, все потряс. Там стояли тылы немецкой дивизии вместе со складами, попали в боеприпасы. И немцы побежали.
   Я шел за танками, т.к. на броне уже было опасно, и на окраине увидел несколько телег с лошадьми. Возле них топчутся мужчины, человек восемь. Подхожу, вижу, а это наши Иваны, которые на этих телегах  возили немецкое барахло. Оказались русские пленные, без оружия. Спрашивают:
   -Что нам делать?
Говорю: - Видите, откуда мы пришли? Оставьте все здесь и идите навстречу нашим танкам.
Отошли они метров на 200, следом за нами идет рота САУ. Солдаты соскочили с самоходок, обыскали этих мужиков и отправили дальше. Хорошо, не расстреляли.
   Возле села оказалась железная дорога на Львов и станция Куткорж. К ней мы и выскочили, попали под артиллерийский огонь, но быстро эти точки подавили. А тут подходит немецкий бронепоезд и поджигает один танк. Но паровоз у него был не бронированный, по нему выстрелили, он взорвался и бронепоезд превратился в неподвижную цель.

*******

                                                                                                    Послевоенные дни

   В июле 45 года, когда мы стояли в лагере Зеленый, под Прагой, поступает приказ командующего 3 танковой армией генерала Рыбалко: оставить танки с экипажами под командой заместителей командиров батальонов для дальнейшей погрузки на ж.д. транспорт, остальному личному составу во главе с командирами бригад убыть машинами в район города Эгенбург в Австрии.
   В нашем батальоне за старшего остался заместитель Жабина капитан Егоров Владимир Александрович. Бывший ротный, хороший вояка, вся грудь в орденах. Кроме того, остался замполит Солдатенков, ротные Кормишин, Моисеев, Крючков, офицеры из других батальонов.
   Столовая была общая, питались и солдаты и офицеры. И вот, в обед, офицеры подвыпили шнапса, вышли из столовой, и вдруг замполит 1 батальона заспорил с Егоровым, кто как воевал. Получилась словесная перепалка.
Егоров говорит: - Вы, политработники, воевали при кухнях.
Тот его цепляет: - Да, ты хоть и стал замкомбата, как был ротным, так ума не прибавилось.
И слово за слово, Егоров выхватывает пистолет и бежит к этому замполиту. Тут же неподалеку были Солдатенков с Кормишиным. Ваня подбежал, встал между ними, лицом к Егорову, взялся за его пистолет и тихо говорит: - Володя, отдай!
А Егоров петушится, вырывается, замполит 1 батальона «масла в огонь подливает». Солдатенков, видя, что дело назревает нешуточное, заходит к Егорову со спины и хватает того за руки. А палец у Егорова оказался на спусковом крючке. Произошел выстрел прямо в живот Ване Кормишину.
   И надо же тому быть: медпункты в дороге в Австрию, бригадный санвзвод там же, санитарного транспорта нет. Подвернулась чешская грузовая машина, повезли Ваню в ближайший город, где была больница. На операционном столе Ваня Кормишин умер.
   Был он 1923 года рождения, сирота из Пензенской области. Вырастила его бабушка. Отлично воевал, был награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной Войны, Красной Звезды.
И ведь всего недавно он расписался с девушкой-фельдшером из армейского госпиталя, а недели за две до его смерти вышла «Правда», в которой был большой список тех, кому присвоили звание Героя Советского Союза, в том числе был Иван Григорьевич Кормишин, мой большой друг.

   Похоронили его в Германии, в Бунцлау, там, где было похоронено сердце Кутузова.
Егорова отдали под трибунал, разжаловали в рядовые, лишили орденов. Дальнейшую его судьбу я не знал до 1948 года. Я тогда служил в Люккенвальде, госпиталь был в соседнем  Ютерборге. Как-то я привез туда больного. Смотрю, в отделении сидит в коридоре Егоров, в больничном халате. Попал в госпиталь с язвой желудка.
   -Где вы сейчас служите?
   - В 9-м мехкорпусе замкомбата у мотострелков. Судимость с меня сняли, звание, ордена вернули.
   Вижу, не хочет он к этой теме возвращаться. Простились и разошлись.

Вот то, что у меня есть по И.Г. Кормишину в воспоминаниях отца. Еще интересные факты о нем можно почерпнуть из наградных листов на сайте "Подвиг народа".

Отредактировано Сергей Осипцов (2014-11-17 10:58:58)

Здравствуйте, Сергей Александрович!
Поправил немного размещенное Вами ранее фото, остальные фото размещу позже. Спасибо!

Здравствуйте, Сергей Александрович!

Тоже часто ловлю себя на мысли, что не воспринимаешь фронтовиков по их возрасту.

В скором времени биография Кормишина И.Г. появится на сайте "Герои страны", в настоящее время редактор сайта Леонид Ефимович Шейнман занимается её подготовкой для публикации.

Осипцов Александр Николаевич. 1949г.

Комбат Жабин А.И.  с фронтовиками. 1985г.

В 70-ю годовщину Победы над фашизмом телеканал «Россия 1. Пенза» представляет проект под названием «Числится по списку... Герои-пензенцы». В нем собраны короткие, в основе своей документальные, очерки о Героях Советского Союза, чья жизнь тесно связана с регионом. Вот что удалось найти и обобщить по Ивану Кормишину

Заголовок: "Прошел всю войну, стал Героем и погиб: загадка смерти пензенского танкиста Кормишина в Польше"   http://penza.rfn.ru/rnews.html?id=302457