Информация с сайта администрации Башмаковского района Пензенской области:
"Тарбаев Евгений Федорович
??Герой социалистического труда
«Почетный гражданин Башмаковского района»
Евгений Федорович Тарбаев - один из миллионов, кто воевал, кто отстоял свободу своей Родины. Его знает ни одно поколение башмаковцев. Он спас сотни жизней на войне и в мирное, послевоенное время. Он рассказал о себе, о боевых путях-дорогах, по которым прошагал пол-Европы, о своей работе и врачебном долге, которому преданно служил на протяжении нескольких десятков лет.
Родился Евгений Федорович в семье интеллигентов з небольшом городке Ельня, Смоленской области. Накануне войны в нем проживало всего – на всего восемь тысяч жителей.
Лето 1941 года... У студентов Смоленского медицинского института горячая пора - сессия. Излюбленное место подготовки к экзаменам у Евгения и его друга, старинное кладбище Смоленска. Под вросшими в землю надгробиями и крестами покоятся сплошь "их благородия". Тишина кладбищенская: покой и умиротворение. Но именно здесь, считали ребята, можно уединиться и вызубрить наизусть все медицинские термины.
Война! Люди отказывались в это верить.
- Нас это не коснется, успокаивал себя и товарища друг Евгения. - Немцы сюда не дойдут. Их обязательно остановят, ведь Смоленск в шестистах километрах от границы!
Начались ночные бомбардировки. Большого вреда городу они не наносили, но люди жили в постоянном страхе. Начальство пребывало в полной растерянности, отдавая противоречивые команды: один день - покинуть город, на другой день - не сметь покидать город, паникеры.
30 июня целая армада самолетов обрушила на Смоленск свой смертоносный груз. От множества разорвавшихся зажигательных снарядов в городе начался пожар. После одного из налетов загорелось здание студенческого общежития, находящееся на краю города. Пытаясь спасти имущество, оставшиеся студенты и педагоги выбрасывали из окон вещи. На другой день люди рылись в этих горах полу сгоревшего тряпья, пытаясь отыскать свое.
Немцы подходили все ближе к Смоленску. Руководство института приняло решение отправить студентов по домам, фельдшерами в больницы по месту проживания. Евгений направился в Ельню. А немцы были на подступах к городу. Население в спешном порядке покидало свои дома, пытаясь укрыться в отдаленных деревеньках, уйти на Восток.
Родители вместе с шестью семьями погрузили самое необходимое на повозку и тоже выехали из города. Когда Евгений пришел в больницу, там оставалось всего двое беспомощных стариков и несколько больных детей со своими родителями. Остальные покинули больницу и город, спасаясь от фашистов. Ему ничего не оставалось, как двинуться вслед за родителями в сторону Мичуринска. Он уже знал, что родители эвакуируются в Пензенскую область, в Вадинский район. Без денег, пищи, лишь со сменой белья, что уместилась в женской балетке, он пытался догнать родителей. В Мичуринске наелся яблок и, как другие голодные, измученные голодом и страхом люди, заболел дизентерией. В Ртищеве их, больных, лежал полный вокзал, на полу негде было ступить. Через некоторое время больных переправили на базу Осавиахима... Евгению повезло, он выкарабкался. Худой, обессиленный, на дрожащих от слабости ногах кое-как добрался до вокзала, сел в поезд следующий через Пензу. Из Пензы на пригородном поезде доехал до Пачелмы, а потом ночью пешком, совершенно обессилев, дошел до Башмакова. На вокзале встретил вадинского жителя, добрался с ним до городка. Ночь пришлось ночевать в двухэтажной городской гостинице. Проснулся от страшных укусов вшей. Они кишмя кишели в постели.
Наконец-то разыскал родителей! Мать с отцом в это время метались в поисках работы - ведь нужно было на что-то существовать. Место учительницы находилось только для матери, да и то в селе за семь километров от Вадинска. По настоянию отца поехали туда, где были самые низкие цены на продукты. Отец, выходя на каждой станции, интересовался ценами на съестное и заносил их в блокнотик. Оказалось, что самые низкие цены на тот момент были в Башмакове. Вот так семья Тарбаевых со Смоленщины оказались на Башмаковской земле, в Николаевке. Здесь, в школе, кото¬рая располагалась в бывшем поповском доме, стала рабо¬тать мать. Дорожные мы¬тарства отняли последние силы у больного Евгения. Он слег.
А ранней весной 42-го ему пришла повестка на фронт.
В конце 42-го года Евгений Тарбаев попал на действующий фронт и отмерять боевые километры начал от Воронежа. Прошел курсы минометчика, пулеметчика. Службу начал связистом. А они, связисты, были всегда на переднем крае расположения войск. Под шквальным огнем им приходилось соединять обрывы телефонных проводов, потому что без связи - войска глухие и слепые. Разорвется бомба - опять обрыв, и вновь напарники-связисты ползут навстречу друг другу. К зиме 43-года наши войска уже научились воевать, строить оборонительные укрепления, "зарываться" грамотно в землю. Но сколько жизней положили, пока научились. Сколько их, рядовых солдатиков, младших командиров, молоденьких лейтенантов, поднимающих солдат в атаку с пистолетом в руке, товарищей, с которыми укрывался одной шинелькой и делил солдатский паек, полегло на глазах у него, рядового Тарбаева! А ему везло!
Однажды на глазах у связиста ранило в бедро командира, украинца со звучной фамилией Борщ. Тому с трудом удалось доползти до воронки и укрыться. "Врача! Врача!" -звал раненый на помощь. А врача рядом не было. Что толкнуло Тарбаева рвануться на помощь истекающему кровью командиру, он, пожалуй, и сам в тот миг не знал. Рана была выше ко-ленного сустава, крови натекло полный сапог. Евгений наложил жгут, чтобы остановить кровотечение. Командир выл от боли, в вгорячах пытался выхватить пистолет и застрелить своего "мучителя". Немцы вели непрерывный огонь, не давая даже голову высунуть из воронки. Солдаты прокопали от окопов до воронки траншею и вытащили раненого и его спасителя из западни и отправили в госпиталь. Борщ выжил и продолжил воевать. На следующий день на передовую приехало начальство.
"Кто тот смельчак, что спас вчера командира?" Снимает командующий со своей груди орден Красного Знамени и вешает на грудь Тарбаеву, крепко жмет солдату руку: "Спасибо тебе, солдат, ты моего друга спас". А спустя две недели рядового Тарбаева вызвали в штаб, где комкор вручил Тарбаеву новенький орден Красной Звезды, взамен командирского. Сто грамм и кусочек колбаски -вот и весь фуршет по случаю высокой награды - война.
Командир корпуса расспросил рядового, где учился, а узнав, что Тарбаев почти что врач, предложил перевести его в медсанбат. Но Ев-гений отказался, посчитав, что мало еще знает, да и опыта нет.
Потом не раз и не два, десятки раз рядовой Тарбаев сопровождал обозы с ранеными с передовой в санчасть. Его считали везунчиком, он обязательно довезет всех. Единственный раз и он получил ранение в стопу и перелом шейки плеча, но, посчитав их несерьезными, в госпиталь не поехал.
Но были и такие вояки, которые старались использовать любую возможность, чтобы улизнуть с передовой. Однажды, дело было уже в Белоруссии, на границе с Польшей, Тарбаеву пришлось отправлять обоз с тяжело ранеными на лошадях. У одного армянина было два легких ранения, но он все время просился в тыл. Перед мостом, через речку, скопилась огромная очередь из машин, повозок. Ждать нет времени. Перебрались вброд на высокой бельгийской телеге. Началась бомбежка: крики, ржание лошадей, стоны. Когда все стихло, стали считать своих, кто погиб, кто уцелел. Армянина нашли мертвым, лежащим под кустом. Ни одной раны или царапины на нем не было. У него была психическая травма, он умер от страха.
Смышленого, грамотного, исполнительного, расторопного рядового Тарбаева начальство постоянно посылало в служебные командировки: за оборудованием для связи, медикаментами. И не было случая, чтобы приказание не было выполнено.
Победа застала Евгения Тарбаева в Восточной Пруссии. Берлин он видел только издали, а вот в Вене, музыкальной столице Европы, побывал. Чистенькие, двухэтажные дома с мансардами немецких бюргеров, отличные дороги, обсаженные яблонями, основательность, добротность, культура немцев -все это не укрылось от внимательного взгляда Евгения. Из побежденной Германии солдат отправил на родину восемь посылок с трофеями, но лишь жалкая часть из того, что посылал солдат своим близким, дошла до адресатов.
Вторая Мировая война не закончилась с победными залпами в Берлине, она еще имела свое продолжение на Дальнем Востоке. Но пока эшелоны катились на Восток, скоротечная война с Японией закончились.
Осенью 45 года Евгений Тарбаев демобилизовался. Восстановился в своем институте, пошел на 4-ый курс. Все эти годы в нагрудном кармане его гимнастерки лежали студенческий билет и зачетка. После тяжелейших военных испытании студента уже не смущало то обстоятельство, что жить пришлось сначала в бывшем морге, а потом в комнатушке, принадлежащей мясокомбинату, кишащей по ночам огромными крысами, от которых студентам приходилось отбиваться железными трубами.
В 47 году окончил институт, приехал в Башмаково. Почти год работал вместе с В. М. Назаревским. Вызывали восхищение блестящие орга-низаторские способности этого человека, его готовность прийти на помощь всем и каждому в любую минуту дня и ночи, но его способы проведения операций вызывали неоднозначную оценку у коллег, в том чис¬ле и в области. Молодой хирург Е.Ф. Тарбаев ассистировал В.М. Назаревскому, многому у него научился. С ним они поддерживали связь и тогда, когда В.М. Назаревский со своей женой, гинекологом Б.М. Шнеерсон, переехали в Рязанскую область. Некоторое время Евгений Федорович работал в Лопатинском и Белинском районах, потом получил назначение на должность главного врача Козловской участковой больницы в Пачелмском районе. Здесь ему открылось большое поле деятельности. Огромное здание бывшего помещичьего дома предстояло переоборудовать под больницу. Пока же его украшали стены орехового дерева, лепнина на потолке, что никак не вязалось со строгой, стерильной больничной обстановкой.
Молодому хирургу постоянно казалось, что его запаса знаний недостаточно, поэтому он использовал любую возможность, чтобы его пополнить. Курсы, институты усовершенствования врачей, слушание лекций в Москве, Ленинграде, Куйбышеве, общение с коллегами, профессорами медицины, знакомство с новинками медицинской литературы, обширная практика - все это в конце концов сделало его известным практикующим хирургом.
Здесь, в сельской больнице, он впервые приобрел ценнейший опыт выведения больного из состояния клинической смерти.
Первым человеком, которого Евгений Федорович вернул к жизни, была молоденькая сельская учительница, которая сделала подпольный аборт. На учительской конференции, когда женщина шла выступать к трибуне, ей стало плохо. Ее срочно доставили в больницу. Во время проведения гинекологической операции у больной остановилось сердце. Но хирург смог вернуть женщину с того света. Потом в его практике будет еще семь случаев, когда он вступал в схватку со смертью. В борьбе с «Костлявой» у него ничья. В 64-ом, когда Пачелмский и Башмаковский районы объединились, Е.Ф. Тарбаева перевели в Башмаковскую районную больницу. Шесть лет, с 64 по 70 гг., был главным врачом. До 1992 года он проработал хирургом в ЦРБ. Своим богатейшим опытом он много делился со своими коллегами; им прочитано 49 лекций по' хирургии в Пензе, Рязани, Куйбышеве. Он "Заслуженный врач России", врач высшей квалификационной категории. Военные награды старшего сержанта Е.Ф. Тарбева - Орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны, медаль "За Отвагу" - они тоже за спасение жизней - солдатских и всех наших, будущих."
