Шталаг в Глубоком.
В начале Великой Отечественной войны в плен попали свыше 5 миллионов военнослужащих Красной Армии. Со сборных немецких армейских пунктов они попадали в пересыльные (этапные) лагеря - дулаги, затем в постоянно действующие лагеря - шталаги для рядового и сержантского состава и офлаги - для офицеров. Только на территории Беларуси они располагались в 60 населенных пунктах. Это были места массового уничтожения военнопленных, в которых погибло более 800 тысяч человек. Среди них и лагерь в Березвечьи.
Березвечье - в прошлом небольшое местечко, а сегодня северная часть районного центра, города Глубокое. В 17 веке в Березвечьи был основан униатский монастырь, а полномасштабный монастырский комплекс был построен в 1756-1767 гг. У стен этого монастыря во время войны и разместился фашистский лагерь.
В книге «Память. Историко-документальная хроника Глубокского района» указывается о существовании в сентябре 1941 года Березвечского лагеря для массового уничтожения советских военнопленных (шталаг № 351). Когда точно он был создан неизвестно. Но о его существовании в первые месяцы войны вспоминают многие военнопленные. Возможно, что в июле - августе 1941 года он значился как пересыльный лагерь - дулаг, а потом был преобразован в шталаг.
Из протокола допроса Е.Л.Авдеева, рядового 84-го отдельного саперного батальона 98-й стрелковой дивизии:
«12 июля 1941 года в местечке Плисы нас задержала группа вооруженных поляков и передала немцам... После пленения меня немцами я был направлен в м. Глубокое. Там я находился в лагере около 15 дней, а потом этапом через Гродно и Лиду в 20-х числах августа 1941 года прибыл в г. Сувалки».
Из протокола допроса С.Ф. Сесюнина, рядового 1967 отдельного сапёрного батальона 112 стрелковой дивизии:
«...В плен попал я у города Невель 23 июля 1941 года. Через неделю нас направили в м. Глубокое, сделали мне операцию и через 10 дней перевели в Молодечно в лагерь военнопленных, где находился до 6 июня 1942 года, лежал в лазарете. Потом вернули в м. Глубокое всех раненных, где мы находились до 19 июня 1943 года. Затем перевезли в город Каунас в лагерь № 1Г…»
А вот что вспоминает бывший заключённый Петухов А.А.:
«Лагерь военнопленных в Глубоком – это ограждённая в три ряда колючей проволокой открытая площадка, которая тянулась от стен монастыря к озеру…»
На территории лагеря не было никаких строений, кроме единственного небольшого сарая, а также здания бывшего монастыря, в котором в основном размещались администрация и охрана лагеря.
Бывший военнопленный Подольский Василий Дмитриевич вспоминает:
«Все военнопленные лагеря, в том числе и я, находились под открытом небом, несмотря на осенние и зимние морозы, спасаясь от холода в вырытых ямах».
Согласно «Акта Глубокской районной комиссии по расследованию зверств гитлеровских захватчиков на территории района в 1941-44 гг.» шталаг № 351 являлся трудовым лагерем: «Пленных, в том числе больных, раненых и истощённых от голода ежедневно гоняли на работы и, требуя быстроты, били их беспощадно палками, а упавших от бессилия пристреливали» (Государственный архив Российской Федерации, ф. 7021, оп. 92, д. 212а).
Охрану лагеря и конвоирование пленных на работы осуществляла 403-я охранная дивизия. Управление лагеря включало руководство лагеря и пять отделов — отдел «Абвер», организационный, пропагандистский, производственный и санитарный. Руководство лагеря осуществляло общее управление на основе приказов и распоряжений главного командования вермахта, содержавшихся в армейских предписаниях для комендантов, и Управления лагерей военнопленных «Остланда», в чьем ведении находился лагерь.
Осенью 1941 года в лагере было сосредоточено 24-25 тысяч советских военнопленных, многие из них были больные, до пределов обессилены от голода и побоев, некоторые были ранены.
Отсутствие необходимых предметов личного обихода приводило к тому, что пленным не во что было получить пищу. Для этого они приспосабливали консервные банки, старые котелки. Некоторые вынуждены были получать горячую похлебку в пилотки, а то и просто в пригоршни. Осенью и зимой 1941-1942 гг. суточный рацион военнопленных в лагере состоял из 80-100 г хлеба и двух кружек баланды, сваренной из гнилой картошки с примесью соломы. Иногда в это варево добавляли протухшее мясо — обычно конину.
Выдержка из письма бывшего политрука запаса отдельного миномётного взвода 3-го стрелкового батальона 999-го стрелкового полка Дмитрия Фёдоровича Синицына:
«Но, пожалуй, самым тяжёлым, страшным мне запомнился лагерь смерти "Глубокое". Сколько там было больных, раненых - трудно сказать. Одни говорили - 7.000, другие - 8.000, но он пополнялся...
Страшный голод, это ужасное слово - "голод" - можно повторять сотни раз. За что же били, за что ненавидели, морили голодной смертью и расстреливали? Они, богом проклятые собаки, убивали за подозрительный взгляд, за лишнюю ложку грязной (несолёной) баланды, за грязную шкурку картофельной кожуры, за окурок, брошенный немцем. Я помню, когда в этом лагере смерти обречённые на голодную смерть люди поели всё кожаное (ремни, подошвы, сумки). Однако, люди хотели жить. Некоторые решались на самое последнее и страшное средство: ночью пробирались в мертвецкую и вырезали внутренности... Немцы говорили: "Русские - звери, поедают друг друга!". Я помню, (что) за такие "операции" наших три раза расстреливали (1942 - 1943 гг.). Побеги не удавались - сказывались сильное истощение и территория врага» (РГАЛИ. ф.2528, оп.4, д.210, л.64).
Смертность от голода, холода, побоев достигала невероятных размеров. Зима 1941-1942 года была самым тяжелым временем для узников лагеря. Именно в эту зиму погибла их основная масса.
Помимо постоянного голода военнопленных доводили до крайнего истощения и всевозможными мерами наказания. Их избивали дубинками, нагайками, плетками из проволоки. Практиковались и массовые расстрелы. Свидетель Кухто Иван Гаврилович, работающий на подвозе леса для лагеря, был свидетелем того, как немцы выстраивали пленных красноармейцев в колонну по одному и в переднего стреляли из винтовки или автомата. Так они проверяли пробивную силу пули.
Голод, страшная скученность, антисанитарное состояние лагеря, жестокое обращение охраны доводили военнопленных до крайнего истощения, тяжким заболеваниям и, как результат, к массовой смертности. Смертность военнопленных была настолько велика, что трупы иногда не успевали вывозить и хоронить, — их выбрасывали на лёд озера, предварительно сняв с покойников всю одежду. Вывозили мертвых к месту захоронения в Борок специальные команды из санитаров-военнопленных. Они укладывали тела в ямах «поленницами, как дрова» и закапывали. После освобождения Глубокского района специальной комиссией по расследованию зверств гитлеровских захватчиков было обнаружено 56 могил, размером каждая 5х12 м и глубиной в 2,5 м, в которых находились трупы военнопленных, уложенных рядами.
Вскрытие могил военнопленных Березвечского лагеря (фото 1944).
Бывший военнопленный Подольский Василий Дмитриевич вспоминает:
«Ямы для закапывания трупов убитых и умерших заставляли копать военнопленных из лагеря. Я лично принимал участие в рытье ям и закапывании трупов. Трупы складывали доверху, её (яму) зарывали землёй. В каждую яму закапывали около 400 трупов».
Существовал шталаг № 351, по всей видимости, до весны 1942 года.
15 апреля 1942 года немецким командованием было подписано распоряжение о создании в Глубоком специализированного лагеря для инвалидов. С этого времени в немецких документах шталаг в Глубоком значился как «Zweiglager» или «Stalag 342/Z Glebokiе». Это значит вспомогательный или побочный лагерь Молодеченского шталага № 342. В него отправляли всех безнадежно неработоспособных военнопленных: с ампутированными конечностями, слепых, тяжело раненных в голову, душевнобольных, больных туберкулезом легких и другими хроническими заболеваниями. Переводили сюда больных военнопленных не только из шталага в Молодечно, но и из других лагерей на территории Беларуси и Прибалтики. У многих военнопленных из этого лагеря в учётной карточке значится запись arbeitsunfahig "нетрудоспособен", а значит непригоден для выполнения физических работ.
Из воспоминаний бывшего военнопленного Владимира Кабайкина:
«Я был заключённым концлагеря в Березвечьи с июня 1942 года по март 1943 года. До этого находился в лагере Саласпилс. Однажды там появились слухи, что инвалидов и раненных будут отправлять в инвалидный лагерь, где имеется подсобное хозяйство, а значит и лучшее питание. Услышав об этом, даже здоровые притворялись инвалидами, чтобы только вырваться из того пекла. А у меня не было правой руки. Когда нас привезли в Березвечье, то оказалось, что и здесь такие же условия для уничтожения пленных голодной смертью. Лагерь находился на территории бывшего монастыря. Во дворе находились строения монастыря с кельями, школы для монахов и конюшни. Последняя была поделена на три помещения, оборудованные двухярусными нарами. Пленные спали на голых нарах. Примерно один раз в месяц лагерь пополнялся новыми военнопленными-инвалидами…»
Охрану лагеря и конвоирование пленных осуществляли солдаты 391-й учебной, а затем 391-й охранной дивизии. Прибывали пленники в лагерь пешими колоннами от ближайших железнодорожных станций: Подсвилье, Крулевщина и Глубокое. Жители прилегавших деревень, в основном женщины и дети, выстраивались вдоль дороги и украдкой бросали в колонну хлеб и картошку, подавали воду.
Местный житель Яновский Иосиф Иосифович вспоминает:
«Весной 1943 года я несколько раз назначался немцами для подвоза больных и раненых советских военнопленных с Глубокского вокзала в лагерь. Большая часть пленных настолько была истощена от голода и изувечена от побоев немецких патрулей, что не могла самостоятельно передвигаться».
Поступавшие в лагерь пленные проходили регистрацию. Ее проводили писари, назначенные из контингента лагеря. При регистрации записывали фамилию, имя и отчество пленного, его национальность, образование, воинское звание, военную и гражданскую профессии, фамилию, имя и отчество матери, адрес довоенного проживания.
Иногда отмечались внешние признаки — рост, цвет волос и глаз. В регистрационных карточках имелись отпечатки пальцев, на некоторых из них — фотографии пленных, отмечено движение пленных по лагерям и их филиалам.
Изучив карточки военнопленных, умерших и похороненных на лагерном кладбище в Глубоком, можно составить список тех мест, откуда прибывали пленные: шталаг 352 (Масюковщина), шталаг 344 (Вильна), шталаг 342 (Молодечно), Слуцк, Рига, шталаг 343 (Алитус), шталаг 336 (Каунас), шталаг 350, шталаг 351 (Валк, Эстония), Двинск, шталаг 332 и др.
Иногда в учётных карточках военнопленных указывался лагерь Глубокое, но без указания его цифрового обозначения.
Специализированный лагерь для инвалидов действовал в Глубоком до осени 1943 года, и, возможно, был полностью ликвидирован.
Осенью 1943 года в Глубоком появились военнопленные итальянцы. После выхода Италии из войны, итальянские военнослужащие попали в разряд военнопленных. Как следует из немецких источников из 1,5 миллионов итальянских военнослужащих 749 тысяч были пленены немецкими войсками. Около 10 тысяч из них попали в лагеря на территорию Беларуси. Для содержания итальянских солдат гитлеровцы использовали концлагеря для советских военнослужащих. Согласно материалов КГБ БССР лагерь №8 находился в д. Березвечье. Комендантам лагеря был Франц Бот, его заместителями Вик и Вильге. В этом лагере и содержались пленные итальянцы.
В своём дневнике связной 4-й Белорусской партизанской бригады Юрий Александрович Соболевский отмечал:
«2 января 1944 года. Воскресенье. В Березвечье пригнали тысячу, а может, и больше разоружённых итальянцев. Известно это из высказываний солдат. Есть слух, что их будут гонять на работу.
5 января. Среда. С северо-восточной стороны копают бункера. На работу гоняются итальянцы. Говорят, делают противотанковые рвы и надолбы перед деревней Станули у дороги.
11 января. Вторник. Итальянцы расширяют полотно железнодорожной станции…
3 февраля. Среда. В Березвечье находится около 500 разоружённых итальянцев. Они разоружены в Албании…»
Фрагмент аэрофотоснимка территории Березвечского лагеря (фото сделано в июле 1944 г.)
Иван Гаврилович Кухто рассказал, что первый эшелон с итальянцами прибыл в Глубокое в конце 1943 года. Итальянские военнопленные выглядели крайне истощёнными, едва передвигались. Гитлеровцы не смогли даже довести их до лагеря и вынуждены были временно разместится в здании бывшей лодочной станции. Буквально через несколько дней после прибытия итальянцев в Березвечский лагерь на лёд озера стали сбрасывать трупы итальянских солдат.
Иван Гаврилович Кухто рассказал, что первый эшелон с итальянцами прибыл в Глубокое в конце 1943 года. Итальянские военнопленные выглядели крайне истощёнными, едва передвигались. Гитлеровцы не смогли даже довести их до лагеря и вынуждены были временно разместится в здании бывшей лодочной станции. Буквально через несколько дней после прибытия итальянцев в Березвечский лагерь на лёд озера стали сбрасывать трупы итальянских солдат.
Запись в дневнике Юрия Соболевского за 16 февраля 1944 года:
«В 1 км от Глубокого имеется два барака. В одном, что сразу за лесничеством, расположена пекарня – 5 печей, а также кухня. В самом же лесничестве также некоторое количество солдат, правда, небольшое… В бараке же напротив расположен лагерь разоружённых итальянце. Количество их определяется числом 120-150 человек. Охрана лагеря живёт тут же, в самом бараке…
Находящиеся в лагере итальянцы работают: часть, человек 40 – в бараках, где находится склад в 1,5 км от Глубокого, они выгружают и нагружают машины, проводят на территорию лагеря настилы-дороги из бревен, рубят дрова, оплетают склад проволокой и копают ямы для оборонительных точек. Остальные работают на земляных работах в деревнях Барисковщина, Лавриновка и возле них, а также в лесу возле Жабинского кладбища».
Глубочане на работах по ремонту дороги (фото 1944 г.)
Информацию об использовании итальянских военнопленных на строительных и земляных работах подтверждает бывшая жительница деревни Ореховно Янина Иосифовна Савицкая:
«Вскоре рядом с моим домом были построены два дощатых барака, их обнесли колючей проволокой. В этих бараках пленные итальянцы жили до самого освобождения Глубокого, то есть до конца июня 1944 года. Использовали их на тяжёлых земляных работах в лесу около деревни Русаки, где располагались какие-то немецкие военные склады, заставляли выполнять тяжёлые работы и на территории лагеря. Я видела, как гитлеровцы впрягали человек шесть итальянцев в повозку с большой бочкой. Подгоняемые охранниками, они отправлялись за водой к колодцу, который находился не менее чем в километре от лагеря».
В то время в районе Глубокого фашисты вели интенсивное строительство линии обороны. Используя естественные рубежи, гитлеровцы возводили на подступах к городу противотанковые препятствия, укреплённые опорные пункты, различного рода наземные и подземные сооружения. К лету в Лавриновском лесу начали возводить армейские склады. На строительстве этих объектов и работали итальянские военнопленные. Причём, упоминание о использовании в качестве рабочей силы советских военнопленных, в документах и воспоминаниях местных жителей не встречается. А этот факт является ещё одним доказательством того, что к этому времени «Stalag 342/Z Glebokiе» перестал существовать, а вместо его появился лагерь №8 для итальянских военнопленных.
В конце июня 1944 года началась мощнейшая наступательная операция советской армии на территории Беларуси. Не успевая эвакуировать военнопленных, немцы приступили к их массовому уничтожению. Например, за несколько дней до освобождения Глубокого, местный житель Козел В.Б. видел, как фашисты на грузовике вывезли в лес по направлению деревни Лавриновка около 20 военнопленных итальянцев. Через несколько минут там раздались выстрелы. Шестерых итальянцев они расстреляли в часовне возле церкви в Глубоком, и, чтобы скрыть следы преступления, подожгли часовню. Некоторых жителей, что проживали в окрестностях Березвечья, немцы заставляли убирать и свозить в Борок трупы расстрелянных итальянских солдат.
«После освобождения Глубокого, - рассказывает Иван Гаврилович Кухто, - я участвовал в раскопке могил расстрелянных военнопленных в лесу Борок. В одной из могил были трупы в обмундировании солдат итальянской армии».
3 июля 1944 года Глубокое было освобождено. Ни в одном из журналов боевых действий тех воинских частей, что освобождали г. Глубокое не значится упоминание об освобождении военнопленных из лагеря. Вывод здесь очевиден – все военнопленные были ликвидированы.
Адрес: Республика Беларусь,
211800, г. Глубокое, ул. Энгельса, 24
8-02156-3-61-79; 8-02156-3-61-28
ГЛУБОКСКИЙ ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ. http://glubmusej.by/ru/nashe-nasledie/i … v-glubokom
