М.: Воениздат, 1964.

Чечельницкий Г.А.
Сражались летчики-истребители.

ВПЕРЕД, ГВАРДЕЙЦЫ!
И славу преданных сынов
Народа-исполина
Мы пронесем, громя врагов,
От Курска до Берлина.
Ю. Яновский «Полковая песня»
1
Заря победы занималась над страной. В середине января пришло сообщение: прорвана блокада Ленинграда. Еще не окончились бои у Волги, как началось наступление на Северном Кавказе. Оно завершилось освобождением обширной территории края. Советские войска добились успеха на Верхнем Дону, уничтожив между Воронежем и Кантемировкой окруженную вражескую группировку. Утром 8 февраля 1943 г. части 60-й армии ворвались в Курск, а к вечеру он был полностью освобожден. Алые флаги вновь развевались в центре Донбасса. Стал свободным Ростов.
Поражение на юге заставило гитлеровское командование предпринять все меры, чтобы изменить обстановку. Для восполнения людских и материальных потерь оно провело в стране тотальную мобилизацию и бросило ни Восток собранные отовсюду соединения и технику.
Вражеское контрнаступление, начатое 19 февраля, имело далеко идущие цели, но, хотя гитлеровские войска и добились некоторых успехов, вновь захватив часть Украины, попытка взять реванш за поражения провалилась. Дорогой ценой им доставалось продвижение на восток. Между тем Красная Армия накапливала новые силы для решающих боев, которые, по всей вероятности, должны были развернуться в районе Курска. Укрепляя оборону, фронты готовились к наступательным операциям.
16-я воздушная армия, в состав которой входила 1-я гвардейская дивизия, получила приказ перебазироваться на Центральный фронт. Весна застала ее полки на аэродромах близ Курска. Состав дивизии пополнился еще одним истребительным полком. Это был уже испытанный в боях крепкий коллектив.
Дневник полка, который вел один из его ветеранов капитан Владимир Андреевич Гайворонский, дает представление о боевом пути части. Вот несколько выдержек из этого дневника:
«22.ХI.1942 г. В полдень по радио было сообщено о преобразований нашего 180-го истребительного полка в 30-й гвардейский истребительный полк.
23.ХI. Вечером состоялось торжественное собрание. Подведены итоги боевой работы полка на Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах.
На митинге заместитель командира по политчасти капитан Горячев вспомнил погибших Героя Советского Союза лейтенанта Макарова и батальонного комиссара Бедрина.
Выступали майор Хлусович (командир полка), капитан Пасечник, старший лейтенант Кузнецов и от имени командования соединения — тов. Лапин. Получены приветственные телеграммы от ветеранов полка майора Тимофеева и Героя Советского Союза Долгушина.
7.I.43 г. Полк получил Гвардейское знамя — вручал командующий Военно-воздушными силами Московского военного округа генерал-майор Сбытов.
Итоги боевой работы полка на 7.I.43 г. на Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах: сбито самолетов противника — 227, штурмовыми действиями уничтожено — 4, автомашин — 365, зенитно-пулеметных точек — 11. бензоцистерн с горючим — 14.
13.III. 30-й гиап начал свое перебазирование на Центральный фронт на аэродром западнее Елец.
17.III. Полк выполнял боевую задачу по прикрытию 70-й армии в районе Дмитровск-Орловский. Технический состав обеспечивал боевые вылеты и работал на материальной части.
18.III. В течение дня выполнял боевую задачу по прикрытию железнодорожной станции Ливны и частей 70-й армии. С боевого задания не вернулся сержант Плеханов. Группа в составе шести экипажей (ведущий командир первой эскадрильи старший лейтенант коммунист Кузнецов) вела воздушный бой против двенадцати ФВ-190. Кузнецов сбил один ФВ-190. В этом бою самолет Кузнецова был подбит. Появилось пламя. Машина стала терять высоту. Летчик тянул на свою территорию. Два ФВ-190, преследуя Кузнецова, нагнали его, и один пристроился к горящему самолету. Выбрав выгодное положение, Кузнецов свалил свою машину на вражеский самолет, протаранил его, а сам выбросился с парашютом. Горящий самолет противника упал на землю...
6.V. В районе Орла проведено пять групповых воздушных боев. В результате сбиты три ФВ-190 и один Ме-109. Сбили: командир полка майор Хлусович — Ме-109, командир звена гвардии лейтенант Горголюк — ФВ-190, гвардии младший лейтенант Мамонов — ФВ-190, гвардии сержант Ефименко — ФВ-190. В воздушном бою погиб младший лейтенант Александров».
2
Ранняя весна. Такие же бескрайние поля, как и на Волге. 512-й полк получил приказ на вылет. В последние дни марта такие приказы прибывали все чаще и чаще. Только вчера экипажи приземлились на новом аэродроме, а сегодня задание: патрулировать над Курском, сопровождать штурмовиков и бомбардировщиков, вести разведку.
Сопровождение обычно не обходилось без воздушных стычек. В первом таком бою туго пришлось старшему сержанту Логачеву. В составе группы капитана Макарова вместе с Ратниковым, Хомичем, Никитиным и Жигаловым он сопровождал самолеты Пе-2. Логачеву удалось первому сбить «Фокке-Вульф-190». Самолет старшего сержанта был подожжен. Экипажи видели горящую машину. Но Михаил Логачев не погиб. На второй день, прихрамывая, весь в грязи, он вошел в домик на опушке леса и доложил начальнику штаба, что вчера с трудом перетянул линию фронта, приземлился возле Кучерявки и выскочил из горящего самолета.
Близ Курска и Белгорода в воздушных боях увеличили свой счет капитан Борисов, старший лейтенант Дубенок и лейтенант Ратников.
Петр Петрович Ратников теперь уже командовал эскадрильей. С первых его вылетов летом 1942 г. подполковник Герасимов, ведущие Ратникова, Моторный, Макаров и Семенюк, подметили в пилоте те качества, которые отличают настоящего воздушного бойца.
Ратников пришел в авиацию еще до войны. Молодой колхозник из Пензенской области поступил в Ульяновскую летную школу и после ее окончания неожиданно для себя попал в запасной полк в качестве инструктора. Это назначение он счел самой большой обидой, которую, не сдерживаясь, высказывал всем своим начальникам. Но от каждого из них получал неизменный ответ: «Вы сейчас нужны для обучения кадров».
Приказ есть приказ. Старший сержант старательно и добросовестно тренировал молодых пилотов, но мысль попасть на фронт не оставляла его ни на минуту. Однажды под горячую руку командир написал на рапорте Ратникова резолюцию, за которую ему потом нагорело. Вдогонку летчику в истребительный полк последовал приказ возвратить старшего сержанта на работу инструктора. Но Ратников все же остался в полку. Сила его доводов была настолько убедительной, что Герасимов не смог устоять против них и добился отмены приказа.

В боях под Курском личный состав дивизии продолжал умножать свои боевые подвиги.
Только недавно в дивизии поздравляли Моторного, Макарова и Семенюка с присвоением звания Героя Советского Союза, а вот теперь в торжественной обстановке происходит вручение гвардейских знаков, орденов и медалей. Полковник Утин прикрепляет к гимнастерке майора Семенюка сразу два ордена и шутливо замечает, сто скоро на его груди не останется свободного места. Горячо жмет он руки Макарову, Моторному, Пехову. Ордена получают Бенделиани, Борисов, Лимаренко, Михайлик, Балюк.
1мая личный состав полка дает клятву у алого полотнища Знамени. Гвардейское знамя вручает майору Моторному командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Руденко.
За два десятка километров от этого полевого аэродрома получают гвардейские знамена майор Шишкин и подполковник Мельников. Слова благодарности партии всех, кто выступает на митинге, звучат клятвой сражаться до полного разгрома врага.
В праздничный для дивизии день вышел первый номер рукописного литературно-художественного журнала «Гвардия». Полсотни страниц убористого шрифта воссоздали картины минувших боев, рассказали о подвигах и буднях героев-летчиков Захара Семенюка, Василия Шишкина, Чичико Бенделиани, Ивана Кобылецкого, о славных воздушных бойцах — штурмане полка Пилкине, летчиках Хлебникове, Корабельникове, Задворнове, Ратникове и Логачеве, о скромных тружениках механиках Лошаке и Массове, неутомимых трактористах, день и ночь готовивших аэродром к полетам. Журнал сразу завоевал популярность у летчиков.
3
Союзники не торопились с открытием второго фронта. В газетах печатались сообщения о том, что английский премьер находится в США. Приводилось выступление Черчилля: «...поэтому во всех наших военных планах мы должны вдохновляться, проникаться и руководствоваться высшей целью — схватиться с противником в благоприятных или по крайней мере в терпимых условиях...»
—Сплошной туман, нолевая видимость, циклон за циклоном, а не второй фронт, — язвили по этому поводу на стоянках. — Не скоро, видать, пришьют последнюю пуговицу. Все продолжается знакомство с «предварительными заключениями по поводу своих предложений относительно последующих военных мероприятий».
Вся тяжесть войны, развязанной гитлеровцами, легла на плечи советского народа.
Люди не покладая рук трудились для фронта. Десятки тысяч курян возводили оборонительные сооружения в местах грядущих боев.

***

О масштабах воздушных боев можно судить по сообщению о налете немецкой авиации на Курск 22 мая 1943 г. Нашими истребителями, говорилось в этом сообщении, при отражении налета, по неполным данным, сбито 56 немецких самолетов. В том числе только 30-м гвардейским полком было сбито 18 самолетов.
Бросив на Курск почти тысячу самолетов, германское командование преследовало цель вывести из строя его железнодорожный узел. В небе над городом воздушные бои велись с не меньшим напряжением, чем над Доном и Волгой. Но их результаты неизменно свидетельствовали о том, что немецкая авиация утратила свое былое превосходство. Почти каждая схватка заканчивалась большими потерями для врага.
Подполковник Мельников поднял в воздух истребителей, когда стрелка часов приблизилась к шести утра. Задача уточнялась по радио, на маршруте. Впрочем, перед каждой группой и парой открывался широкий простор для самостоятельных действий. Молодые коммунисты младший лейтенант Максименко и его ведомый младший лейтенант Крючков заметили «юнкерсов», направлявшихся к городу на большой высоте. Летчики устремились к группе, но натолкнулись на «мессершмиттов» Завязался воздушный бой. Ведущий пристроился к одному Ме-109 и с короткой дистанции открыл огонь. Фашист упал южнее Фатежа.
В это время к бомбардировщикам приблизилась другая пара «яков». С первой же атаки Павла Оскреткова загорелся «юнкерс», второго они сбили вместе с младшим лейтенантом Денисовым. В самолете Оскреткова в нескольких местах был пробит радиатор. Летчик еще некоторое время держался в воздухе, но вскоре вынужден был пойти на посадку.
Севернее Курска в строй вражеских бомбардировщиков врезались истребители, ведомые заместителем командира эскадрильи 30-го гвардейского полка старшим лейтенантом Гаврилом Бабенко. В ожесточенном бою на большой высоте трех сбил ведущий, столько же — ведомый Виталий Сильковский: первого и второго в районе села Медведовка, третьего — вблизи Волобуево.
Командир первой эскадрильи капитан Пасечник со своей группой перехватил бомбардировщиков западнее Золотухино. По сигналу ведущего летчики атаковали «юнкерсов» с разных направлений. В этом бою правило «делай как я» применялось во всей полноте. Первым уничтожил вражеского бомбардировщика командир эскадрильи. Старший пилот Михаил Ренц и пилот Иван Ефименко отвлекли на себя двух истребителей «Фокке-Вульф-190» и, измотав их в бою, сбили в районе Шумской. Младший лейтенант Филиппов также дрался с «фоккером» и поджег его. А в это время лейтенант Александр Горголюк и младший лейтенант Петр Балмыкин близ своего аэродрома вели бой с вражескими бомбардировщиками и истребителями. Горголюк зажег «хейнкеля» и «юнкерса», Балмыкин — ФВ-190.
Свидетелями боя заместителя командира полка гвардии старшего лейтенанта Ивана Александровича Игнатьева были жители села Тазова.
Советский истребитель атаковал два десятка «юнкерсов». Невзирая на то что враг всякий раз встречал его огневой завесой, Игнатьев действовал с исключительным упорством, умно и расчетливо. Три вражеских самолета догорали на земле, когда подбитый «як» Игнатьева начал беспорядочно падать. Летчик покинул машину, но парашют не раскрылся, и он погиб.
4
На Курской дуге, как и в воздушном сражении над Кубанью, продолжалась упорная борьба за господство в воздухе. Крупная операция по уничтожению вражеских самолетов на аэродромах осуществлялась совместными усилиями нескольких воздушных армий. Ответные удары авиации противника наталкивались на заслоны истребителей. Терпели неудачу и попытки вражеских бомбардировщиков вывести из строя коммуникации советских войск.
На пороге июня с новой силой разгорелись воздушные бои. Имя летчика Михайлика не сходило со страниц оперативных сводок штаба-дивизии. Многие уничтоженные «фоккеры» приходились на его долю. Двоих он сбил 30 мая над аэродромом, прикрывая посадку группы Пе-2.
—Ой ты, чубчик, чубчик кучерявый, — встречал его на старте шутливой песенкой Паша Оскретков. — Сколько можно?
—Так я ж на пару с Максименко, — отвечал ему в тон раскрасневшийся и ставший от этого еще красивей Яша Михайлик.
Чаще и чаще по сигналу ракет поднимались с аэродрома самолеты Кобылецкого, Ищенко, Балюка и Максименко. В один из таких дней не вернулся летчик Иван Ищенко.[ Коммунист младший лейтенант Иван Харитонович Ищенко погиб 30 мая в воздушном бою при сопровождении бомбардировщиков. Похоронен в селе Нижний Реут, Любажского района. Курской области.]
...В ночь на 2 июня майор Никифоров, старший офицер оперативного отделения штаба дивизии, дежурил на КП. Ничто не нарушало тишины короткой летней ночи.
Предрассветная прохлада заполнила комнату и заставила накинуть шинель. Мысли снова и снова возвращались к родному городу. Недалеко от Курска он родился. Там прошло детство.
Неожиданно издалека донесся едва уловимый гул, а продолжительный гудок зуммера поднял со своего места телефониста.
—Идут тридцать бомбардировщиков курсом двести тридцать градусов.
На размышления не оставалось времени: гул нарастал, немецкие бомбардировщики вот-вот пройдут через аэродром к городу. Никифоров принял решение поднять две эскадрильи 30-го полка. Передал команду о готовности в другие полки и доложил обо всем начальнику штаба полковнику Лиховицкому.[ В начале года вместо полковника Семенова начальником штаба дивизии был назначен полковник Федор Васильевич Лиховицкий.]
Полковник Утин прибыл на КП вместе с начальником штаба. Он выслушал доклад дежурного и подошел к радиостанции. В приемнике отчетливо слышались команды ведущих. Бой нарастал. В комнату врывались его звуки: натужный рев моторов, треск пулеметных и пушечных очередей.
Одну четверку первой эскадрильи в составе Мамонова, Селиванова и Кольцова повел гвардии лейтенант Горголюк. Для Александра Горголюка это был 376-й вылет. Боевое крещение он получил 22 июня 1941 г. над Львовом и с тех пор много раз встречался с врагом в воздушных боях. Первого «мессершмитта» летчик уничтожил на Калининском фронте, защищая Москву, одиннадцатого — несколько дней назад над Курском.
Сразных направлений сомкнутым строем к городу шли бомбардировщики под прикрытием истребителей. Черные треугольники четко вырисовывались в небе. Звено атаковало одну группу на дальних подступах к городу. Летчикам удалось сразу свалить четырех «юнкерсов» и нарушить их строй. Однако стрелки отбивали атаки, теперь с помощью подоспевших истребителей.
Горголюк сбил еще одного «юнкерса», но его положение с каждой минутой усложнялось, потому что Мамонов и Селиванов были оттеснены, а самолет Кольцова упал подожженный. Бой продолжался до тех пор, пока всплеск огненной волны в кабине не опалил летчика. Неуправляемая машина понеслась вниз. Тогда, собрав все силы, Горголюк оттолкнулся от сиденья и дернул за кольцо парашюта...
Такую же группу бомбардировщиков встретила в районе Золотухино вторая четверка, ведомая капитаном Королевым. В ней находились младший лейтенант Филатов, лейтенант Ренц и младший лейтенант Филиппов. Группа нанесла удар по всему строю бомбардировщиков, заставив их рассредоточиться. Королев с Филипповым стали преследовать одиночные самолеты. Другая пара завязала бой с истребителями. Возвратившись на аэродром, ведущий доложил майору Хлусовичу о результатах вылета: два сбитых Ме-110 и один «Фокке-Вульф-190», своих потерь нет. Через полчаса четверка вновь поднялась в воздух.
В эти минуты вблизи Золотухино с «юнкерсами» и «фоккерами» дрались также младший лейтенант Сильковский и младший лейтенант Котов. В пылу боя они не замечали численного перевеса, который был на стороне противника. После первых же атак летчиков неподалеку от села Николаевки на глазах колхозников сорвался вниз желтокрылый, помеченный двумя черными крестами самолет и, скосив плоскостью высокий стог прошлогодней соломы, зарылся глубоко в пашню. На полпути к Курску истребители подбили еще два «юнкерса». В этом бою погиб Сильковский. В его самолет попало несколько снарядов, и он штопором пошел вниз.
В донесении штаба 30-го гвардейского полка сообщалось, что за 2 июня сбито 10 вражеских самолетов. Не вернулись Кольцов и Сильковский. Горголюк отправлен в елецкий госпиталь.
В этот день геройски сражались летчики и 581-го полка. Майор Шишкин по приказанию, переданному майором Никифоровым, направил группу истребителей на перехват «юнкерсов» Одну шестерку повел заместитель командира первой эскадрильи старший лейтенант Николай Котлов. С тех пор, как после продолжительного лечения в госпитале он прибыл в полк, прошло около полугода. Хотя по-прежнему летчик сильно хромал (все время напоминала о себе укороченная нога), редко какой вылет обходился без его участия.
Старшему лейтенанту поручали теперь практическое обучение и ввод в строй молодежи. Он охотно брался за это дело, сочетая рассказ о боевом опыте полка с показом в бою.
Как только истребители набрали высоту и легли на заданный курс, они встретили две шестерки Хе-111. Ведущий дал по радио команду и с пикирования открыл огонь, сбив первой очередью вражеский бомбардировщик. За ним устремилась вся группа. Когда она выходила из атаки, на самолеты Котлова и его ведомого сверху нацелились «мессершмитты». Летчикам удалось выйти из-под удара, применив «ножницы», и теперь, используя высоту, они в свою очередь атаковали ведущего немецких истребителей.
Разгорался бой, в котором численное преимущество было на стороне противника, старший лейтенант Котлов оставался вдвоем с ведомым — остальные летчики ушли за «хейнкелями» и были далеко. Могли выручить только мастерство, дерзость и хладнокровие. В смертельной схватке с врагом Котлов в полной мере проявил высокие качества умелого воздушного бойца.
Уже третий «мессершмитт» срывался вниз от огня ведущего. Ведомый прикрывал его, отражая удары остервенелых фашистов. Снова пара пошла в атаку, и длинная трасса с «яка» прочертила свой след к самолету противника. Во время разворота Котлов едва не столкнулся с «юнкерсом» из девятки, проходившей рядом. Он успел нажать на гашетку, и пятый по счету немецкий самолет, охваченный пламенем, понесся к земле. Но загорелся и «як». Котлов покинул кабину. Солдаты и командиры стрелковой дивизии, с волнением наблюдавшие за боем, подобрали смертельно раненного летчика. Последняя победа стоила жизни Николаю Котлову — самоотверженному бойцу, не знавшему страха в борьбе с врагами Родины.
2июня воздушные бои продолжались с утра до позднего вечера. В штабе армии зафиксировали, что немецко-фашистская авиация потеряла 195 самолетов. Их уничтожили летчики 16-й и 2-й воздушных армии совместно с зенитчиками. Тяжелые потери заставили врага отказаться от дневных массированных ударов.
5
Накануне Курского сражения войска усиленно готовились к боям. Широко развернулись оборонительные работы. Самоотверженно трудились тысячи и тысячи" курян, восстанавливая предприятия, ремонтируя дороги, аэродромы, посадочные площадки.
Помощь фронту шла со всех сторон: из мастерских, где восстанавливались танки, мельниц, моловших рожь, пекарен, выпекавших хлеб для бойцов, из домиков, в которых стар и млад чинили обмундирование, из деревень, откуда колхозники уходили рыть траншеи, строить дзоты, возводить земляные валы. Большая часть продукции, изготовленная городом, поступала на фронт.
Комсомольцы Золотухинского района сразу сдружились с летчиками дивизии и воинами 51-го батальона аэродромного обслуживания, где сложило много девушек-ленинградок.
Секретарем районного комитета комсомола в то время работала боевая и энергичная девушка, в недалеком прошлом связистка Поныровского партизанского отряда Лида Караулова. Откликаясь на призыв райкома, молодежь охотно бралась за любую работу, начиная со стирки обмундирования и починки солдатского белья, оборудования землянок и прокладки дорожек в лесу, где расположились все батальонные службы и жили летчики, кончая ремонтом дорог и аэродрома. Соорудили такой лагерь и так «спрятали», что даже самому опытному разведчику не обнаружить его с воздуха.
Иногда на импровизированной сцене возникали концерты совместной художественной самодеятельности, и вместе с хором лейтенанта Лама, оркестром под управлением Беличенко звучали стихи в исполнении Лили Поляковой и Тони Кузнецовой, а баянист Майгур играл «русскую» для Лиды Карауловой, Ани Заболотской и техник-лейтенанта Кузубова.

Чем ближе лето, тем старательней экипажи изучали район предстоящих боевых действий, чаще вылетали на разведку аэродромов, станций разгрузки и расположения резервов, а на обратном пути штурмовали машины на дорогах по ту сторону фронта. Нередко разведка ..велась объединенными усилиями нескольких частей.
Вполках прошли тактические конференции. Ветераны рассказывали молодежи о своем опыте борьбы с врагом, об особенностях различных типов вражеских самолетов. На конференции в штабе дивизии с выводами об использовании истребительной авиации в борьбе за господство в воздухе и анализом наиболее характерных воздушных боев выступил полковник Утин. Доклад об организации взаимодействия истребителей с бомбардировщиками и штурмовиками сделал начальник штаба полковник Лиховицкий. Командиры полков Моторный, Мельников, Шишкин и Хлусович рассказали о свободной «охоте», боевых порядках во время прикрытия наземных войск, маневре и огне в бою.
Вэти дни не теряли зря времени механики и техники. Они готовили к большим боям всю материальную часть и резервные самолеты. Да, настали времена, когда в дивизии уже имелись резервы: авиационные заводы перешли на поток, росла их производительность, больше и больше выпускалось истребителей — легких, быстрых, с мощным вооружением.
Старший инженер дивизии Павел Иванович Чернов со всей тщательностью проверил состояние самолетов в полках и пришел к одному выводу — хорошо, а машины за номерами 20108 и 37108 посчитал образцовыми... Эти самолеты обслуживали старшина Гончаремко и старшина Лазарев. Они получили от командира дивизии поощрения. В приказе был отмечен и инженер-подполковник Чернов — за отличную организацию работы технического состава, исключавшую аварийность.
Готовились к боям и связисты. Средства связи теперь стали более совершенными, без четко работающих приемника и передатчика не мыслился ни один вылет. Особенной заботой энергичного начальника связи дивизии воентехника 1-го ранга Сергея Павловича Федорова, его помощников, в полках офицеров Квасницкого, Корнева, Бархатова была подготовка к четкому радиообмену. От летного состава требовалось знание «на зубок» «Указаний по воздушной радиосвязи», разработанных штабом армии незадолго до начала сражения. В них с исчерпывающей полнотой излагались вопросы взаимодействия всех родов авиации, наведения и управления истребителями, действующими по целеуказаниям наземных войск.
Подготовкой к решающим боям была пронизана вся партийно-политическая работа. В эскадрильях к тому времени были созданы первичные партийные организации. В полках прошли выборы в партийные бюро, куда вошли лучшие из лучших летчики и механики.
Коммунисты выступали с беседами о своем опыте воздушных боев и обслуживания техники. Поучительными были рассказ лейтенанта Никитина о разведке и восстановлении ориентировки, старшого техника лейтенанта Дегтева — о режиме работы двигателя в воздушном бою, лучшего механика Синякова — о монтаже водомаслосистемы, подполковника Мельникова — «Черты советского аса», лейтенанта Ренца — «Вертикальный маневр в бою».
Комсомольцы обсудили свои задачи в боях. Больше всего всех волновала работа средств связи, потому что у аппаратуры сидела исключительно молодежь. В перерывах между боевыми вылетами агитатор политотдела майор Минаев, помощник начальника политотдела по комсомольской работе старший лейтенант Кузьмин рассказывали о боевом пути дивизии, прославленных командирах, читали письма летчикам от тружеников Курской области и авиастроителей.
Все чаще на старте появлялись «молнии», короткие, в несколько слов, но такие, что запоминались надолго. «Слава гвардии младшему лейтенанту Лимаренко, сбившему в одном воздушном бою два самолета противника!», «Бейте врага, как Яша Михайлик!» А то попросту фотография с подписью в одну строчку.
Всех обеспокоили ошибки и промахи, которые нет-нет и допускались в эскадрильях. Нельзя было пройти мимо пусть даже отдельных фактов небрежного отношения к обслуживанию техники. Механик Банков не закрепил прицел, и поэтому летчик в воздухе оказался безоружным. По невнимательности лейтенанта Денисова произошла авария самолета. Кто-то из летчиков безо всякой надобности, а так — «для показа», вздумал выполнять на малой высоте различные фигуры высшего пилотажа.
Ксражению готовилась вся страна. Советские люди самоотверженно трудились в глубоких забоях, у доменных печей, на нефтяных промыслах, а цехах новых заводов Они творили чудеса. Нескончаемым потоком шел уголь Кузнецка и Караганды к металлургам Магнитогорска, Ижевска и Нижнего Тагила, чтобы обернуться башнями могучих танков, орудиями, снарядами, самолетами.
Колхозы направляли на фронт хлеб и мясо, нужные для победы, как танки и боеприпасы.
6
Части, расположенные на Курском выступе, находились в полной боевой готовности. Ночью 4 июля дивизия получила задачу: «Всем составом с рассвета 5.7.43 прикрывать боевые порядки наших войск в районе Поныри».
Техников и механиков подняли в предрассветных сумерках. С машин сброшено маскировочное одеяние. Отряд оружейниц устремился к самолетам. Последняя проверка пушек и пулеметов. Сержант Бакуменко работает за двоих, ему нужно успеть и к «пятерке» Кобылецкого и к «семерке» Бенделиани, Роза Дубликанова спешит к самолету командира эскадрильи, Зина Малинина — к соседнему. Девушки еще не успели подсоединить боеприпасы, как замечают возле себя озабоченные лица инженер-подполковника Чернова и воентехника 1-го ранга Федорова. Надо покидать машину. Сейчас начнется проверка.
Федоров приказывает запустить мотор и, услышав треск в приемнике, спрашивает у механика:
—Самолет был в ремонте? Свечи менял?
—Да.
—Вот откуда «концерт». Послушайте.
В шлемофонах шум.
—Доверните угольники.
Федоров терпеливо ждет, пока будет выполнено его приказание.
«Слушайте теперь», — показывает он жестом механику.
Потом направляется к следующему самолету. Техники и механики тщательно осматривают машины, заглядывают в самые укромные уголки, смахивают с фюзеляжа веточку или листочек, вытирают на ходу масляные пятна. Проба моторов идет во всех концах леса, когда в этот грохот врывается команда: «Воздух!»
Приглаживая на ходу обильно смоченные водой густые черные волосы, спешит к самолету Максименко. Балюк по привычке отбрасывает за спину планшет и что-то поясняет Оскреткову. Шерстнев тянет второй парашют: мал человек ростом, нужно подняться повыше на сиденье. Как всегда, шутит и улыбается Лимаренко. Ратников по-пионерски поднимает руку, сразу прижимая ее к сердцу, заметив среди дубков растерянное лицо Ольги. Девушка что-то говорит, и хотя Ратников не разбирает слов, он по движению губ понимает: «Счастливо возвращаться».
Сражение разгоралось на земле и в воздухе. Его началом послужила артиллерийская контрподготовка 13-й армии.
Только-только поднялось солнце, а уже возвратились с задания группы Бенделиани и Ратникова.
—Артиллерия противника ведет огонь, его бомбардировщики висят над обороной 13-й армии,—доложили летчики.
С аэродрома взлетели истребители 30-го гвардейского полка. В районе Ольховатки они встретили полсотни Ю-88 в сопровождении «фоккеров». Начался неравный бой. Группа заставила врага не прицельно сбросить бомбы. Она сбила четыре самолета, но и сама понесла потери: горящие машины покинули с парашютами Филатов, Луговой и Ефименко.
Все эскадрильи поднял в воздух подполковник Шишкин. Он руководил своими группами, находясь вместе с летчиками в строю. Потери противника в три раза превысили потери полка. В бою отважно вел себя, как и надлежит коммунисту, летчик Синельников. Тяжело раненный, он довел подбитую машину до своего аэродрома.
Группы истребителей из этого полка, ведомые Борисовым, Минаевым и Зелениным, несколько раз направлялись в район Малоархангельска, преграждая путь немецким самолетам.
Врайоне Ольховатки, вблизи Понырей, противник наносил свой главный удар по обороне 13-й армии, пытаясь пробить брешь «тиграми,», «фердинандами» и бронетранспортерами с пехотой. На помощь наземным войскам пришли бомбардировщики и штурмовики, сопровождаемые истребителями. Сюда были направлены основные силы 16-й воздушной армии.
В13.40 после короткой передышки вновь взлетела шестерка Бенделиани. Станция наведения армии «Приклад» встретила ее командой вблизи Понырей. Ведущий услышал в наушниках:
—«Юнкерсы» справа. Пять групп «юнкерсов». Атакуйте!
До ста немецких бомбардировщиков шли на разных высотах, и первая группа уже переходила в пикирование. Бенделиани мгновенно оценил обстановку. Едва успев произнести отрывистые слова команды, он устремил свой самолет на ведущего «юнкерса» и поджег его с первой атаки. Второго бомбардировщика быстро сбил капитан Балюк. В тот же момент летчики заметили приближающихся «мессершмиттов». Группа стала набирать высоту. Пара Максименко вступила в бой с истребителями, четверка повторила атаку на «юнкерсов». Используя превышение и солнце, Максименко на двухтысячной высоте приблизился к двум «мессершмиттам» и сбил ведомого. Бой продолжался.
Группа возвратилась на свой аэродром через 40 минут Бенделиани вел ее до самой посадки, несмотря на то что его самолет был поврежден.
По вызову с КП 16-й воздушной армии в район Ольховатка—Поныри непрерывно приводили новые группы истребителей. Четверка младшего лейтенанта Калмыкова встретилась над Теплым с группой «фоккеров», сопровождающих Хе-111. На высоте 4000 м ведущий сбил одного ФВ-190. Одного «фоккера» сбил и лейтенант Маркевич, применив вертикальный маневр, но вскоре сам оказался под большой угрозой. К нему на помощь подоспел младший лейтенант Шерстнев. В воздухе завертелся подожженный вражеский истребитель
Станция наведения «Пуля» с начала и до конца руководила боем группы Пасечника с самолетами Ме-110. В течение нескольких минут истребители сумели уничтожить три вражеские машины. Коммунист Пасечник 5 июля увеличил свой личный счет до 15 сбитых вражеских самолетов.
Неоднократно перехватывали бомбардировщиков командир эскадрильи капитан Королев и его ведомый младший лейтенант Филатов. Одну большую группу из нескольких десятков Ю-88 они встретили над Ольховаткой. Молниеносной атакой Филатов сбил «юнкерса», а на выводе из атаки увидел вблизи от себя четырех ФВ-190. Применив боевой разворот, он оказался выше немецких истребителей и поджег ведущего. Вместе с Королевым они сбили еще одного.
В тот же день Александр Филатов был принят кандидатом в члены партии, лак особо отличившийся в бою.
Перед вечером, когда заканчивался пятнадцатый час напряженной работы, по аэродрому разнеслась весть о подвиге, совершенном лейтенантом Виталием Поляковым.
Виталий вылетел в группе в район Вторые Поныри навстречу вражеским бомбардировщикам. Над Верхне-Смородинским летчики обнаружили шесть Хе-111 с несколькими ФВ-190. Лейтенант Шерстнев и младший лейтенант Маркевич отражали атаки истребителей. Лейтенант Калмыков с младшим лейтенантом Поляковым атаковали «хейнкелей». Когда Калмыков был подбит, Виталий продолжал сражаться один. Бомбардировщики яростно обстреливали советский самолет, и во время одного из заходов истребителя им удалось поджечь его.
Сгорящими плоскостями Поляков пошел на таран ведущего Хе-111. Через минуту бомбардировщик уже пылал возле населенного пункта Возы, а Поляков спустился с парашютом в расположение наших войск...

Медленно угасал жаркий июльский день. Солнце уже скрылось за далью полей. На глазах меняли окраску зеленый ковер аэродрома, еще недавно поблескивающие самолеты, кроны ольхи и вязов. Словно чья-то нежная рука прикоснулась к лицам людей, разгладила складки, стерла полосы вокруг глаз, смыла пот со лба.
Отбой полетам...
А по лесу уже разносятся звуки баяна Георгадзе. Готовят свое выступление участники самодеятельности Фердман с Титовым. Приняв облик Гитлера и Геббельса, они с уморительным видом спрашивают: «Сколько сегодня наших сбили?»
Не всем суждено спать в эту ночь после трудного дня. Завтра опять вылеты на рассвете. Не скоро придут в свои землянки механики. Ведь им трудиться за полночь. Не до сна и работникам штаба. Уже получена боевая задача Нужно подготовить расчеты и приказы, доложить в армию итоги сегодняшнего дня. И прежде чем подписывать оперативную сводку, Долиевский еще раз сверяет цифры. Воздушных боев — 27, сбито — 31, подбито — 10. Свои потери: 9 самолетов, 5 летчиков... Чернов, рассматривая телефонограммы, утверждает акты на списание машин. Над схемами корпит Федоров. Пересматривая таблицу позывных, бодрствует Фролов, хотя ему скоро выезжать на армейский пункт наведения. Углубился в расчеты майор Никифоров. В походной метеостанции трудится майор Плаунов с кодировщиками. Не радует прогноз погоды, приближается циклон
Пустуют нары в землянках батальона обслуживания: прибыло горючее, на подходе продукты.
Всю ночь, а быть может, завтра и послезавтра будет пустовать койка того, о ком записано в штабе: «не вернулся». Кто это? Калмыков? Оскретков? Антонов?
Нет, бой 5 июля для Антонова не был последним. Вот что он рассказал о своих первых шагах в полку и о самом бое.
«Еще в феврале, когда в степях бушевали метели и оборванные немецкие солдаты толпами сдавались в плен, мы, человек двадцать выпускников училищ, прибыли в дивизию. Нас распределили по эскадрильям, познакомили с летчиками, рассказали о героях и приказали изучать район вокруг города. «Цыплята», как называли мы в шутку друг друга, не блистали своим внешним видом, нахохлились и только во все глаза смотрели на летчиков: они казались нам насквозь прокаленными в огне.
Здесь долго не задержались: перебазировались поближе к Курску. Там понемногу стали летать. Именно понемногу: дальше аэродромов комэски не пускали, наверное тоже считали нас «цыплятами» (каждый успел налетать в школе часов по десять). Самые горячие обижались, но сделать ничего не могли: слово Макарова и Ратникова было непререкаемо.
Мне больше всех по душе пришелся Ратников, и не потому, что я попал к нему в эскадрилью. Командир — это сразу бросалось в глаза — был очень уважаемым и любимым человеком в 512-м полку. Белокурый, светлоглазый Ратников привлек меня своей живостью, энергией, а вместе с тем — уравновешенностью.
Командир больше других летал с нами. Он рассказывал нам о самых мельчайших подробностях воздушных боев, в которых участвовал при отражении налетов на Курск в мае и июне.
Нас втягивали в боевые действия, распределяя по одному, по два в группе.
На рассвете 5 июля нас подняли по тревоге — и сразу вылет. Я пошел в четверке Ратникова вместе с его заместителем старшим лейтенантом Козодаевым и лейтенантом Артеменко.
Встретили девятку бомбардировщиков Ю-88. В наушниках все время слышался голос командира, он предупреждал, чтобы не увлекался боем, не отставал в атаке и не сразу расходовал снаряды.
Потом нам дали команду лететь в другой квадрат. Здесь групповым огнем сбили один Ю-87 и сразу вступили в бой с подоспевшими «фоккерами». Вернее, дрались трое, я только старался не отставать от ведущего.
В тот день пришлось вылетать трижды. В одном бою Ратников был подбит и совершил посадку на нашей территории. Лишившись ведущего, я стал кружиться по небу, беспорядочно атаковать то одного, то другого «мессершмитта», пока не увидел, что из мотора выбивается сильное пламя. Огонь охватил кабину со всех сторон. Пришлось прыгать. Обгорел я сильно и попал в госпиталь. А там мне стало известно, что из полка сообщили в Липовцы, где жил отец, о гибели младшего лейтенанта П. К. Антонова в воздушном бою. К счастью, он получил мое письмо из госпиталя, которое опровергло это сообщение...»
7
Дни похожие, как близнецы, а вместе с тем такие разные. Похожие, потому что бесконечно длинные — со взлетами и посадками, с боями, которым теряется счет. Разные и несравнимые, потому что с молниеносной быстротой происходит смена событий.
Врайоне Ольховатка—Поныри противник непрерывно атакует, стремясь во что бы то ни стало прорвать оборону советских войск. Пехотинцы и артиллеристы стоят насмерть. Беспримерный героизм проявляют полки 70-й гвардейской стрелковой дивизии. 203-й гвардейский полк отражает непрерывные атаки сотен немецких танков, поддержанных бомбардировщиками. С ними ведут борьбу наша штурмовая авиация и истребители.
Все вылеты летчиков дивизии подчинены главной задаче: прикрыть войска, уничтожать немецкие бомбардировщики.
Подполковнику Шишкину докладывают командиры эскадрилий:
—Над Понырями вели воздушный бой. Савриков и Знатков сбили по одному ФВ-190. Знатков посадил подбитый самолет в районе Золотухино. Летчик ранен.
—Младший лейтенант Полянский завязал бой с двумя истребителями. Расстреляв весь боекомплект, пошел в лобовую атаку и отрубил плоскость «Фокке-Вульфу-190». Приземлился у танкистов.
—Зеленин, Савриков и Олькин сбили по одному бомбардировщику, два Ю-87 и один Ме-110. Подбит Бычков.
—Борисов поджег три «юнкерса». Сбит Савриков.
Снеизменной своей улыбкой, растягивая слова, командир звена лейтенант Зеленин докладывает о вылете семерки Як-9:
—В пяти-десяти километрах севернее Понырей на высоте две тысячи пятьсот метров встретили пятнадцать Ю-87. Зашли с тыла парой и атаковали левого ведомого под ракурсом ноль четвертей. Двумя очередями сбили. После повторных атак «юнкерсы» рассыпались во все стороны, а в это время появилось шесть Ме-110. Атаковали и подожгли одного. «Тридцатисемимиллиметровки» били отлично. (Самолеты Як-9 имели на вооружении 37-мм пушки.)
Начальник штаба 512-го полка записывает:
«Старший лейтенант Ратников атаковал 18 бомбардировщиков, прикрытых истребителями. Моторный с Логачевым, Ратниковым и Березиным вылетели в район Поныри. Вели два групповых воздушных боя».
«В районе Поныри младший лейтенант Никитин атаковал из облачности пару ФВ-190 и на пикировании сбил одного. Николай Никитин в бою погиб».
В 237-м полку: «Вели 6 групповых боев. Сбито семь, подбито два. Не вернулись Ботик, Максименко и Оскретков. Сбит Маркевич. Самолет его сгорел, летчик выбросился с парашютом».
В перерывах между полетами проводится заседание партбюро. Обсуждается самый жгучий вопрос: прикрытие наземных войск. Собрались в капонире. Пришли всё ведущие групп. Парторг Шувалов предоставляет слово капитану Балюку. Он рассказывает о том, как ведут себя в бою молодые. Ведомые подчас невнимательны к радиосигналам, не «привязаны» к ведущим.
Короткий обмен мнениями, выступления Лимаренко, Бенделиани, Михайлика. После этого члены партбюро проводят беседы в эскадрильях. Примеры — сегодняшние бои.
Комсомольцы собрались под крылом самолета. Их неутомимый вожак Твилинев подталкивает Полякова, и тот, смущаясь, начинает свою беседу. Велитченко закрепляет дорисованный минуту назад плакат «Три богатыря». Только богатыри не на конях. На плакате стихи:

Кто такие эти трое?
Чем известны их дела?
Это — асы, три героя,
Три пилота, три орла.

Семенюк в бою отважен,
Бьет фашистов наповал.
Смел наш витязь и бесстрашен,
Месть несет во вражий стан.

Как взлетит Василий Шишкин,
Бьет врага и в бок и в лоб,
Фрицу — горе, фрицу — крышка,
Обеспечен верный гроб.

Нет такой фашистской дряни,
Чтоб от сокола спаслась,
Истребитель Бенделиани —
Это наш советский ас.

В перерывах между вылетами в полках читают письмо бойцов и командиров 70-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии и тут же скрепляют своими подписями ответ.
Из политотдела принесли Обращение Военного совета 13-й армии к летчикам 16-й воздушной армии. Военный совет от лица всех наземных войск передает летному составу горячую благодарность за активную поддержку с воздуха.[ В Обращении Военного совета 13-й армии Центрального фронта к летчикам 16-й воздушной армии сказано: «Бомбардировщики и штурмовики своими ударами наносили противнику чувствительные потери в живой силе и боевой технике, расстраивали его боевые порядки, содействовали нашим контратакам, сдерживали наступление немцев. Истребители, прикрывая боевые порядки, противодействовали бомбардировщикам врага, заставляли их сбрасывать бомбы вне цели. Военный совет 13-й армии просит передать летному составу горячую благодарность наших наземных войск за активную поддержку с воздуха в отпоре врагу». (Архив МО СССР, ф. 361, оп. 8087, д. 9, л. 314.)]
Вечером состоялся митинг. Выступали Мамонов, Ратников, Зеленин, Голубкин, Моторный, Балюк. Они сказали о готовности летчиков выполнить любое задание. Митинг решил:
а) Главная задача истребителей — уничтожение вражеских бомбардировщиков — будет выполнена с честью.
б) Все силы летного и технического состава будут приложены к тому, чтобы очистить советское небо от фашистских стервятников.
в) Технический состав отдаст все силы на быстрейшее и качественное восстановление и подготовку материальной части к боевой работе.
Решение подписали Моторный, Ратников, Логачев, Пехов, Голубкин.
До линии фронта совсем близко. С возвышенности, где расположен аэродром, видны как на ладони танковые атаки и огонь артиллерийских батарей.

В эти дни напряженных боев летчики с благодарностью отзывались о станциях наведения. Истребители все время чувствовали в воздухе крепкую руку «Земли». Хорошо всем знакомые голоса офицеров воздушной армии с пунктов наведения, расположенных на поле боя, давали четкие и ясные приказания летчикам.
В дни сражения на долю восьмерки Ратникова однажды пришлось несколько десятков «юнкерсов» и Хе-111. Услышав команду пункта наведения «Атакуйте», он набрал с группой высоту и нанес удар на встречных курсах. Пункт наведения предупредил ведущего о появлении «фоккеров». Моторный со своей восьмеркой в районе Ольховатка—Поныри был нацелен пунктом наведения на группу Ме-110, которая показалась в просветах между облаками. Ведущий решил бить бомбардировщиков последовательно парами, при выходе их из облачности.
Капитан Макаров, вылетевший с четырнадцатью экипажами в район Саборовка—Поныри, принял сигнал: «Шестнадцать Ю-88 возле Ольховатки, высота — 500—1000». Обнаружив эту группу, истребители разметали ее. На первой же атаке Макаров, Логачев, Голубкин и Филимонов зажгли четыре бомбардировщика. «Земля» слышала все команды ведущего, четко управлявшего боем по радио.
Днем капитан Макаров повел группу в тот же район. Вражеские патрули стремились во что бы то ни стало перехватить и вытеснить истребителей из района боя, отвлечь и увести в сторону от своих бомбардировщиков. Прием не новый, хотя хитроумный. Макаров без труда разгадал этот замысел, четверкой связал их боем и заставил уйти из района Ольховатки, а основным составом группы атаковал «юнкерсов».
Командир стрелковой дивизии по радио передал горячую благодарность летчикам от пехоты, аплодировавшей им за мастерский удар.
СМакаровым летал Логачев. О нем ведущий рассказывал с восхищением: «Сработал так, что лучше нельзя». Был в группе и Комоликов. Два-три месяца назад ему приходилось слышать от своего командира горькие слова упрека: «С вертикалью дело не ладится». Сегодня Комоликов шел ведущим пары. «Фоккера», наседавшего на ведомого, он сбил на вертикальном маневре.
...Полк воевал по-гвардейски. В те дни здесь пели:

Иславу преданных сынов
Народа-исполина
Мы пронесем, громя врагов
От Курска до Берлина.

***

Еще одна часть. Без нее история дивизии была бы неполной. В конце июня на аэродроме вблизи от Курска приземлилось 30 самолетов. Первый принадлежал подполковнику Алексею Борисовичу Панову. Он тут же направился в штаб дивизии и доложил полковнику Крупенину [Полковник И. В. Крупенин после ухода А. В. Утина, назначенного в июле командиром истребительного корпуса, временно исполнял обязанности командира дивизии.]о прибытии 67-го гвардейского истребительного полка.
Летчики полка защищали Москву, сумев в двухстах боях сбить 22 вражеских самолета. Потом Калининский фронт, а дальше — Юго-Западный. Рядом с дивизией полк сражался близ Харькова. Здесь 1 июля старший политрук Хасан Ибатулин со своей шестеркой вел бой с шестнадцатью вражескими истребителями. Результаты: сбитых шесть, своих потерь нет! Воевали и под Цимлянским, Абганерово, Калачом, где показали себя летчики Кукушкин, Смирнов, Латышев, и на Северо-Западном фронте.
—Будете находиться в резерве, — сказал Панову командир дивизии. — Таков приказ свыше.
Панов понял, что полк решили выдерживать до начала больших боев. Но трудно было объяснить летчикам вынужденное бездействие, особенно когда на Курской дуге разгорелось сражение.
Отвечая на настойчивые просьбы пустить полк в дело, командование ссылается на сложные метеорологические условия. В этом, конечно, есть свой резон: погода вконец испортилась. Инженер-майор Плаунов устал от низкой облачности, проливных дождей и гроз, а более всего от докладов, которые нужно давать в штаб армии каждые полчаса. Как сквозь строй, проходит он йод укоризненными взглядами летчиков. А что поделаешь? Тучи часто становятся над лесом стеной или бегут, кажется, со скоростью автомашины, разливая по аэродрому потоки воды.
Все же метеослужба нередко помогает: однажды с вечера предсказала ливневые дожди в районе аэродрома, и командир дивизии на рассвете предусмотрительно перебазировал эскадрильи в другое место, в другой раз благодаря точному прогнозу вылет штурмовиков с истребителями перенесли на более ранний час.
Летают все полки дивизии. Кроме 67-го. Они ведут разведку в районе Чувардино—Дмитровск-Орловский, прикрывают свои части и перехватывают вражеских бомбардировщиков, сопровождают группы Пе-2, наносящих удар вдоль шоссе Тросна — Кромы.
Войска Центрального фронта продвигаются вперед, нацеливаясь острием клина с юго-востока на Кромы. Противник упорно сопротивляется, подбрасывая из тылов резервы. Данные о передвижении и маневре его механизированных частей нужны командованию каждый час, и разведка ведется непрерывно. Сюда по заданию штаба воздушной армии командир 512-го полка майор Моторный направляет истребителей и чаще других старшего лейтенанта Ратникова.
Еще в начале июля, представляя молодого командира эскадрильи Петра Петровича Ратникова к высшей награде — званию Героя Советского Союза, — генерал-майор А. В. Утин писал, что в сотнях боевых вылетов, многочисленных воздушных боях (Ратников к тому времени провел их 85) и штурмовках вражеских аэродромов летчик проявил подлинное мастерство и мужество, уничтожив пятнадцать немецких самолетов, три из них над Курском.
Утром 24 июля из штаба прибыло приказание направить экипажи разведчиков в район Шаблыкино— Кромы — Ломовец, откуда немцы получали подкрепления. Ратников снова попросился в разведку и вылетел в паре с младшим лейтенантом Логачевым. Через полчаса с самолета ведущего было принято донесение. В нем говорилось о движении танков и машин из Кром. Тотчас поднялся в воздух штурмовой полк.
Через некоторое время Ратников коротко сообщил: «Район Ломовец, атакую «раму».
Опоследующем стало известно из доклада младшего лейтенанта Логачева и рассказов офицеров-артиллеристов. Над пунктами Ломовец, Гостомля, вблизи которых шли бои наших передовых отрядов, кружилась «рама», корректируя огонь своей артиллерии. Летчики приняли с земли приказ: «Сбить». Ратников атаковал «раму». Она сманеврировала и стала уходить, используя облачность. Летчики преследовали ее, а над Гостомлей Ратников протаранил немецкий самолет. И сам упал с большой высоты.
Погиб Петя Ратников... Это известие не укладывалось в голове. Два часа назад, получая от капитана Корнева позывные, он от души смеялся над новым мудреным названием радиостанции КП, а вчера вечером столько песен пропел с механиками. И вдруг — смерть.

Истребители начисто выметали небо над полем боя, пресекая попытки противника использовать свои бомбардировщики.
2 августа над районом Ломовец—Гостомля—Чувардино—Красниково в восьми групповых боях только 67-й гвардейский истребительный полк во главе со своим командиром Алексеем Борисовичем Пановым уничтожил двадцать пять вражеских самолетов без единой своей потери. Чтобы назвать героев этого боя, нужно перечислить почти всех летчиков: Шевелева, Пискунова, Федорчука, Латышева, Левко.
Всводках мелькали имена Латышева, Архангельского, Калабина, Федорчука, Новичкова, Левко и — короткие сообщения: «Два групповых боя — сбили одиннадцать», «Атака Архангельского — самолет противника развалился у Гостомли», «Федорчук сбил лично три ФВ-190, которые упали в районе Сосково—Мартьялово—Хмелевая», «Групповой воздушный бой — сбито четыре Ю-88, Новичков — два».
3 августа с ВПУ (вспомогательный пункт управления) на имя командира дивизии — теперь ею командовал полковник Владимир Викентьевич Сухорябов — была получена телеграмма:
«Личным наблюдением «штыков» сегодняшние действия ваших истребителей оцениваю хорошими и отличными. Экипажи Латышева и Шимбалова в воздушных боях проявили храбрость и напористость, не давая противнику бомбардировать наши войска. Всем экипажам, участвовавшим в сегодняшних боях, объявляю благодарность. Генерал-майор авиации Косых».
Новые объекты истребителей — районы Севск, Юпитер, Доброводье. Здесь дерутся полки Панова и Моторного. Редко в какой день не отличается в воздушных боях младший лейтенант Алексей Комоликов. Особенно достается от него «юнкерсам». Дубенок, Батяев, а с ними Голубкин и Акчурин ведут бои с «фоккерами».
Младший лейтенант Иванов, летчик 67-го гвардейского полка, перед очередным вылетом написал в партийную организацию: «Хочу в эти напряженные дни быть коммунистом. Не пожалею сил, а если потребуется — и жизни». Иванов подкрепил свое заявление двумя сбитыми «юнкерсами». Такие же заявления парторг полка принял от летчиков Левко, Лойко и Степаненко.
Передышка наступает как-то незаметно. Все реже слышится властный голос с КП о вылете.
Задача выполнена — ликвидирован орловский плацдарм немецко-фашистских войск.
Штабы полков уже получили задания суммировать боевые действия летчиков на Курской дуге. Заполнится строчка в историческом формуляре дивизии: «Воздушных боев — 199, уничтожено самолетов противника — 245». Скоро начнут изучать эту битву, открывшую светлые дали освобождения всей советской земли.