22.04.2015
Дорога моего дедушки
«Эх, дороги… Пыль да туман, холода, тревоги, да степной бурьян. Знать не можешь доли своей: может, крылья сложишь посреди степей…»
   Я родилась через 12 лет после Победы. Но, как только стала осознавать себя, помню: по радиоприёмнику в доме, из громкоговорителя, закреплённого на верхушке деревянного столба в центре деревни, за праздничным столом в семьях родственников и знакомых очень часто звучала песня, строчками которой я начала своё письмо.
   Боль утрат, светлая память о невернувшихся с полей сражений, твёрдая уверенность в том, что дороги военного лихолетья никогда не будут забыты – всё это одинаково вдохновенно передавали слушающим исполнители: будь то профессиональный хор имени Александрова, или нестройный хор слегка захмелевших за скромной послевоенной трапезой вдов, бывших фронтовиков, рано повзрослевших сирот, чьи отцы погибли или пропали без вести.
   Есть на карте Вадинского района деревня Русская Шуриновка. Там среди оврагов с журчащими по их дну холодными ручьями, бьющими чистыми родниками, среди зарослей орешника, золотистых полей, вишнёвых барских садов, посаженных ещё в конце 19-го – начале 20-го веков, родился мой дедушка по маме Жидков Иван Трофимович. Там он вырос, научился мастерству сапожника, женился на любимой Анюте, стал отцом моей мамы и четверых её братьев, вступил в колхоз, возглавлял полеводческую бригаду. Красивый, статный, сильный, с рано поседевшим высоким волнистым чубом. Любящий и любимый муж и отец, опора большой семьи. Таким он остался в детской памяти моей тогда семилетней мамы. Таким его образ мама передала мне.

Последняя семейная фотография Жидковых в день отправки мужа и отца на фронт
   Я давно взрослый человек. Дважды мама и дважды бабушка. Много читала, видела фильмов о войне. Очень люблю песни военных лет, знаю их наизусть. Но почему-то именно «Эх, дороги…» близка по-особому. Когда слушаю её, перед глазами сразу встаёт дорога, на которую меня часто водила бабуся (так я называла бабушку Анюту). В деревне эту дорогу называли «большак», то есть большая, главная. Вела она в райцентр. По ней уходили шуриновские мужчины на фронт, по ней вернулись те, кто уцелел, к семьям.
   8 июля 1941 года по большаку ушёл навсегда от своих родных мой дедушка. Ушёл на фронт. Как петляли, пылили, мчались его фронтовые дороги, нам никогда не узнать. Но привели они его к старинному русскому городу Старая Русса. Там в составе Северо-Западного фронта с осени 1941 года по март 1943 года он воевал, был связистом. Мёрз в снегах, тонул в болотах, ходил в атаки, был в окружении. То, что сражался он храбро, самоотверженно за Родину, за родную деревню, за свою Анюту и пятерых детей, бабусе весной 1943 года сообщил дедушкин командир. Мама до сих пор помнит слова похоронки: «Ваш муж и отец рядовой Жидков Иван Трофимович до последней капли крови храбро сражался с немецко-фашистскими захватчиками. Во время выполнения боевого задания по восстановлению нарушенной линии связи он был тяжело ранен разрывной миной в ногу и умер от полученных ран».
   Это была последняя весточка о моём дедушке. Во Всероссийской электронной Книге Памяти «Мемориал» Жидков Иван Трофимович значится пропавшим без вести.
   Где, на какой дороге, на каком поле, на какой высоте, в каком болоте или в лесу под Старой Руссой оборвалась жизнь моего дедушки – одного из миллионов простых рядовых защитников Родины? Об этом нет сведений нигде. Из Центрального Архива Вооружённых Сил СССР, что в г. Подольск, на мой запрос ответили, что документов дивизии, в которой воевал дедушка, не сохранилось. Представляете – целая дивизия пропавших без вести только под Старой Руссой?! Они стояли там насмерть. Когда были живы, награды за свои подвиги не получали – не успевали награды найти героев. А погибли – даже документов не осталось в архивах. Война всё списала. Но эти солдаты ценой своих жизней приблизили Победу.
   Давно нет в живых и бабуси, которая так и не выходила больше замуж, одна подняла пятерых детей. Уже нет на этом свете четверых сыновей бабуси и дедушки Вани. Но жива моя мама, которая живёт в Мордовии, в с. Ширингуши. Она и сейчас уверенно говорит: «Если бы встретила где отца – из многих тысяч узнала бы!»
   После смерти бабуси мама нашла в её документах самое первое письмо дедушки с фронта. Солдатский треугольник пожелтел, потёрся от времени, но он так дорог нам.
   …Практически исчезла с лица земли деревня Русская Шуриновка, сгорела по оплошности людской. Но осталась дорога-большак. Говорят, что часть её даже заасфальтировали. А в моей детской памяти она пыльная, потрескавшаяся от жары. С неё начался путь в бессмертие моего дедушки, прадедушки моих детей и прапрадедушки моих внучек. Он жив в нашей памяти. Мы благодарны ему за Победу.
   И песня живёт. Она и о моём дедушке, и о его дороге.
   А присланная фотография запечатлела последние минуты деда вместе с женой и старшими детьми у Вадинского военкомата 8 июля 1941 года. В час прощания. Навсегда». 
Галина Васильевна Головина,
Беларусь, г. Минск
   
   P. S.
   «Уважаемые сотрудники редакции!
   Если мой рассказ заинтересовал вас и вы опубликуете его в «районке», буду очень благодарна вам. Очень хочется, чтобы в год 70-летия Победы земляки-вадинцы узнали ещё об одном скромном защитнике Родины. А может, есть ещё кто в живых те, которые знали моего дедушку или бабусю Жидкову Анну Павловну? И ещё. Отправьте, пожалуйста, экземпляр газеты (если, конечно, материал будет опубликован) моей маме в Мордовию и мне в Минск».
От редакции.

   По стечению обстоятельств в день, когда к нам пришло письмо из Беларуси, 6 апреля 2015 года, в новостях 1 канала  ТВ вышел в эфир репортаж о Старой Руссе, в котором рассказывалось о начале под этим городом очередной поисковой операции. Более 4-х тысяч советских солдат и офицеров уже найдено поисковиками раньше. Они похоронены под деревней Марфино.